ИСТОРИЯ САЙТА И СТУДИИ. КАТЯ И ВАЛЯ. НАЧАЛО.
Ну, что, с Богом, помолясь, начнём? Посетители портала и подписчики группы-представительства ВКонтакте все уши уже прожужжали: когда про Катю и Валю?! Когда про этих девушек, пронёсшихся по галереям настоящей парной кометой Галлея? О, ребята, это нам не на одну серию хватит. Это будет чистой воды Бальзак, десять томов “Руггон-Маккаров”. Ладно. Уговорили…
ИРА ПРИВЕЛА ВАЛЮ ИЛИ НАОБОРОТ?
Итак, если кто помнит, в самом начале была Света, которая привела свою сестру Валю. Потом Валя привела третью сестру Иру. Снимали я Валю и Иру в общежитии НГУ, в фотосете “Уборка”, а потом в фотосете, названия которого уже не помню, помню, что дело было в коридоре.
Не прошло и 10-15 минут съёмок в коридоре, а подошвы моих моделей уже были такого цвета… Культурненько жили тогда студенты НГУ!
Качество помывки общажных полов все знают – или помнят? Вот-вот. Подошвы у девчонок после первых десяти минут были чо-о-орными. Но это их не смущало нисколечко. Очень азартно снимались, подшучивали друг над дружкой.
Валентина и Ира – одинаково зажигательные девушки. И не раз это доказывали!
Пухленькая коренастая Ира, конечно, не совсем в моём вкусе была. Хотя, как модель, она хороша – бесстрашна, как-никак, она первая, ещё до Клавы с Юлей, ещё до Веры, вышла на снег и снялась в разгар зимы в фотосете “На рельсах Транссиба” (это только потом мне справедливо указали, что не Транссибирская это магистраль вовсе, а “Алтайская” железная дорога, ведущая в Барнаул и далее!). Однако отдавал я предпочтение высокой Валентине. И, видимо, почувствовав это моё личное отношение, Ира из фотосессий тихо устранилась. Да и она училась уже в НГУ, на психолога, сами понимаете – учёба много времени съедает, если, конечно, серьёзно учиться.
Знаменитая фотосессия в Автомотоцентре, закончившая казусом…
…и там же – приключения в мастерской каменотёсов, где наши девушки чудили вовсю.
Окружающая и весьма спартанская обстановка, холодный грязный пол под их босыми ногами только – раззадоривали!
О Валентине, как ни странно, я мало что знал. Где-то она тоже училась, но… но особо не напрягалась. О родителях тоже знал мало, разве что понятно: три сестры, семья многодетная уже, по статусу и за всеми сёстрами не уследишь. Валентина и выросла такой… Нет, не то, чтобы там неприличной какой-то, а бесшабашно-свободной, способной на юношеские дурости и шалости, с вредными привычками – оссподя, а мы сами-то что только в этом возрасте не делали?! И покуривали тайком, и портвейн пробовали. Так что я Валю не осуждаю.
Более того, этот её имидж разухабистой, простоватой девахи (так и хотелось хлопнуть по плечу и сказать: “Валюха!”) он очень контрастировал с теми моделями, которые были до этого – очень скромными, вежливыми, немного закрытыми…
Валя была в этом плане находкой.
Ступни у Валентины были большими, но довольно женственными, гибкими, аппетитными; к тому же она сразу поняла, что её грязные пятки публике нравятся больше, чем чистые!
Ступни у неё были тоже хорошие – большие. Это мой личный фетиш: большой размер. Конечно, и ростом Валю природа не обидела, но даже для такого роста большеватые были ступни. В отличие от многих девушек, нещадно по этому поводу комплексующих, Валя нисколько не стеснялась. Да и стеснялась ли она чего вообще? Я вот как погляжу на её вечно насмешливое лицо -= так сердце радуется.
Этой девах всё было по колено, хоть море, за море. Длиннющие ноги нахальные, а если голые – тут именно “голые” подходит больше, чем босые! – то вообще, оторви да выбрось. Не зря у меня её, как и Иринессу в своё время, как и Веру – “попросили погонять” мои коллеги-фотографы. Уж шибко была Валентина фактурная, от бедра, так сказать…
Ну, вот. Отснимались мы с Ирой и Валей – помните, я рассказывал о драматически приключениях со сторожем-татарином у каменотёсов, о залихватской съёмке на старых машинах, зимой босиком? И проходит год, я вспоминаю про Валю, мне очень хочется вернуть её в фотосессии; а уже осень 2008-го, я школу охраняю по ночам по-прежнему и периодически прихватываю и дневную смену.
Ира дала контакт Валентины, мы списались ВКонтакте, и я назначил фотосет недалеко от школы. Валентина пишет: а можно, я с подругой? Можно, конечно.
И вот приходит это невероятное Существо. Катя.
…Она была младше Вали лет на пять-шесть. Девочка. Семьи дружили, я придираться не стал – если Валентине разрешают сниматься, контракт оформлен, то подруга – это на её совести, решим по-семейному. И первый же фотосет показал весьма своеобразные отношения между девушками. Их надо сразу обрисовать, ибо без этого будет непонятен смысл всех их последующих похождений – в прямом смысле, похождений босиком под прицелом камеры.
Вот такой ангелочек предстал передо мной на “Осенней прогулке”…
Катя постоянно пищала – ай, ой! – по любому поводу, но это вовсе не значило, что ей больно или страшно. Это был такой детский провокационный писк для того, чтобы обратить на себя внимание. Катя постоянно делала Вале мелкие подлянки, шалости-пакости – то пихнёт, то толкнёт, то что-то уронит на неё… Не всегда нарочно. Валентина младшей пыталась “помочь”, но выходило тоже порой – с отрицательным эффектом.
И начинался маленький милый скандал. С волшебным словом, “каз-з-за!” – вот так вот, именно, с растягиванием гласных и звонким, режущим “з”. Бурной жестикуляцией. Визгом и писком. Но… но всё это было, как я очень скоро понял, не более, чем игрой на публику. И даже без публики – просто игрой, “придурянием”, приколом, или как это ещё назвать?!
Девчонки искренне дружили, честно, а это вот просто было стилем. Более того, через некоторое время, поняв, что мне это нравится, они стали такие маленькие спектакли разыгрывать уже специально…
Ну, вот, значит, снимаются они в фотосете “Осенняя прогулка” (да, похоже, дело было уже в сентябре!). Задача простая – ходить босиком. По двору. Вокруг трансформаторной будки. Вокруг трансформаторной будки. Иногда позировать… Ходят.
Ступни у юной Кати были даже гармоничнее и изящнее, чем у Валентины!
Катя что-то говорит о клещах, Валя отмахивается: “Да ну, нафиг, они все померли уже!”. И тут Катя истошно вопит: “Валька-а-а, у тебя по ноге ползёт!”. Валентина выпрыгивает из кустов, куда я её загнал, на асфальт, начинает лихорадочно осматриваться и чертыхаться (говоря по правде, материться, хоть и не шибко страшно), а Катя… заливается счастливым детским хохотом. Приколола подругу. Ничего там, конечно, нигде не “ползёт”.
“Валюха, по тебе чо-то ползёт!”. А-ха-ха-ха!
Сама Катя ни клещей, ни чего другого не боялась – как мне кажется, кроме отцовского ремня и кулаков его, но об этом позже…
Вот они садятся на карусельку…
“Валюх, крутани меня, а?”
Она и крутанула. Со всей дури…
Садятся на круглую детскую карусель. Вертится она с трудом, уже полуразрушенная местной ребятнёй. Я выбираю ракурс, брожу вокруг, Катя просит: “Валька, покрути меня! Только не сильно!”. Валя с готовностью соглашается, спрыгивает… и как крутанёт несчастную карусельку! Та чуть не срывается с оси, Катя кубарем летит со скамеечки…
“Ай, я провалилася! Тут яма!”
Или другой эпизод. Идут по лужам. По холодным, кстати, но ни ту, ни другую это не смущало. Катя идёт сзади, и вдруг с воплем повисает на подруге: “Ай, я провалилася!”. Та теряет равновесие и чуть не плюхается в лужу. Эффект тот же: Катя довольна донельзя. Разыграла…
Впрочем, выражение, которое иногда появлялось на лице Кати, было совершенно жёстко-циничным и абсолютно взрослым…
Потом садятся на скамейку у подъезда, советскую такую, с высокой деревянной спинкой из брусьев. Я снимаю. Мешают ветки, лезут в кадр. Я прошу: Валя, отогни ветки, пожалуйста…
Я прошу Валентину убрать в сторону ветки, закрывающие лицо Кати. Это приведёт к неожиданным последствиям.
“Ты чо, какз-з-за, меня чуть не убила этой веткой?”. И так далее. При этом с лиц улыбка не сходит.
Валентина это делает, но ветка в руке коварно ломается и хлесть Катю по лбу. Конечно, та едва не валится со скамейки. Начинается искромётный диалог:
– Ты чё, каз-з-за?! Ты меня веткой чуть не убила!
– Сама ты каз-зз-а! Я тебе помочь хотела!
– Ты чё, дура, помогла, тоже мне…
– Сама ты дура! Глазами смотреть надо было! Я не нарочно!
И всё это буйство страстей, пожар эмоций стих в считанные секунды. Спустя миг девчонки уже щебетали меж собой, как ни в чём не бывало.
Поначалу меня это шокировало, но потом, повторюсь, я к этому привык и меня это начало забавлять. Ну, где ещё такие чистые и искренние эмоции найдёшь?!
“Осенняя прогулка” стала первым фотосетом. И вот, сторожа школу в выходные, под вечер – когда она мертва и тиха, я решил пригласить Валю посниматься. Опять – а можно я с Катей? Хм. Ну, можно. Ничего плохого я делать не собирался.
Как потом выяснится, босые ступни девочки и резались, и обжигались в костре, и шампурами, уроненными в траву, протыкались – но зарастало на ней всё моментально…
Но похныкать, поныть “для приличия”, набивая себе цену, Катя любила.
Приходят. Садится Катя на диванчик в моей служебной комнатке и первым делом задаёт вопрос:
– А курить тут можно?
Я ошалел от неожиданности, отвечаю – ну, да, если окно открыть… Сам тут курил, тогда не началась эта повальная борьба с табаком. И только потом сообразил: это о чём сейчас спрошено? Эта пигалица, что уже курит?!
А от второго вопроса этой маленькой проказницы я подпрыгнул:
– А выпить дадите? Или денег, мы сами сбегаем.
Тут я оговорюсь: отношения с Катей и Валей строились на коммерческой основе и вы потом поймёте, почему. Да, они получали за фотосеты деньги. Небольшие. Рублей по двести, ну иногда триста на душу, за фотосет. И я нисколько не переживаю по этому поводу…
Деньги девчонкам были нужны. Очень нужны.
У такой обычной на вид девочки Кати было нелёгкое детство, “проблемная” семья и она с ранних лет хлебнула неблагополучия. Самого грубого, российского, бытового…
У Вали, с её многочисленной семьёй, всё понятно: карманных денег было всегда в обрез и только на самое необходимое – это ясно. А вот Катя…
О-о, это история, которая может показаться страшной, не будь она столь типичной для нашей страны в целом и для Новосибирска в частности. Кстати, после такого “захода” Кати я, обалдевший, спрашиваю:
– Что?! А ты в каком классе учишься, Катя?!
– В шестом! – не моргнув глазом, отвечает та.
А глаза у неё были уже слегка… м-да.
Отец этого милого создания работал таксистом. В свободное от таксования время, естественно, хорошо выпивал, как множество российских мужиков. Выпив, начинал дочь гонять по квартире, лупить за малейшую провинность.
Вот тут-то и приходилось девочке поневоле заниматься “барефутингом”: что летом, что зимой – прыг в окно, благо первый этаж и голыми пятками, разумеется, без тапок – что по грязи, что по снегу, бегом к подругам. Имелась в комплекте мать, тоже ведущая бурную личную жизнь, дядя-алкоголик, ещё один родственник, сидевший… В общем, “букет” полный.
Естественно, к своему шестому классу Катя и пила – в основном, алкогольные тоники вроде “Ягуара”, и курила, конечно. И Валентина это делала, хотя в меньших масштабах.
Об интимной стороне жизни девушек я не спрашивал. Но по ряду признаков потом догадался, что она тоже у них началась рано и бурно…
Ну, и что было мне делать? Состроить из себя блюстителя нравственности и выгнать прочь этих “неприличных” персонажей?!
Нет. Никакой их вины в этом не было – не мы такие, жисть такая. Правда, “жисть” эта провела их потом разными дорожками: Катю – к судимости и специальному учебному заведению, а Валю, через многие перипетии, к замужеству и рождению ребёнка. Впрочем, об этом будет в самом конце нашего романа.
В общем, я выплатил им “аванс” и отпустил, сказав, чтобы они покурили и выпили свои коктейли за дверями школы. И уж сниматься – в следующий раз… Уж тут-то юридические нормы были соблюдены.
Да, порой они и в моём присутствии появлялись с баночками коктейля. Но тотчас прятали. Что делать? Я не был ни родительским комитетом, ни сотрудником инспекции по делам несовершеннолетних. Тем более, моя задача была сделать кадры.
А кадров они дали мне великое множество.
Ирина пристраивает “украшение” на ногу. Если ей и было холодно, то вида она не подавала никоим образом.
ПОБЕГ В ОСЕНЬ
Конечно, меня вся эта ситуация весьма волновала. Я созвонился с Ирой. Ира, говорю, ты вроде как будущий психолог… И что ты мне посоветуешь?! Что делать?
Ира мне и рассказала кое-какие нюансы, связанные с жизнью Кати. И посоветовала “не париться”, а съёмки сними делать.
– В конце концов, – справедливо заметила она. -…так они хоть привязанные у тебя будут. А Катька так и воровать начнёт!
Логично…
Я сказал, что хочу снять с ними уличный фотосет, пока снег не лёг. Ира обрадовалась: я тоже с вами хочу!
Кстати, с ней, будущим психологом, мы не раз говорили о барефутинге и о фут-фетише тоже. Ира была первой, кто разбирался в этом примерно так же как и я, интересовался и… имел очень схожие мнения. Ирине это нравилось. Ничего страшного она не видела в ласках ступней различными способами. Думаю, и сама пробовала это, на своём опыте. Прекрасно понимала значение босой женской ступни для мужчин с определённым вкусом, знала, как это подчеркнуть…
Ей и самой нравилось “босячить на камеру”, и именно с этой стороны, со стороны подчёркивания своей сексуальности; а не ради “контакта с матушкой-Землей”. Идеальное качество для босомодели!
Возможно, она могла бы стать хорошим помощником в работе Студии; но привлечь я её не додумался, а жаль.
Что ж, “Побег в осень”. Помню, было это ровно за день до первого, мокрого, но уже зимнего снега. Холодно! Девушки пришли строго за десять минут до начала фотосессии…
Отмечу: при всей своей “бардачности” – кажущейся! – ни Катя, ни Валя не нарушали график съёмок. Тут у меня добрых слов просто на них не хватит. Сказано: тогда-то, во столько-то – умри, но приди! Не то, что разные модные выдерги вроде BlackNight, которым ещё марафет навести нужно, выспаться, нарядиться и всё такое прочее.
Поскольку на улице не май стоял, Кате мы разрешили быть в осеннем пальто, Валя сняла с себя только колготки, влезши в сапоги на босу ногу, а Ира и того больше – так в топике, открывавшем голое пузо, шортиках, да гамашах на ногах – осталась! Ага, сказались “На рельсах Транссиба”, закалилась…
На этом размытом снимке чудом чётко ухвачено лицо Кати. Её ощущения от ходьбы можно себе представить…
Ладно. Выходим из школы – а я, как сторож, должен был каждые два часа обходить периметр этого здания с пристройкой! – идём в близлежащий лес, сниматься. Ну, какие могут быть позирования при таком холоде? Я настроил фотоаппарат, скомандовал разутие и дальше просто – беситесь, девчонки! Беситесь в меру своих сил и способностей. А режим я выбрал “спорт”, потому, что понимал – беготни будет много.
Потом девочка нашла себе какую-то кочку или пенёк, взобралась туда и стояла.
Разулись. Прыгали по холодной листве. Катя и Валя осторожничали, больше всех Ира активничала. Вон как схватил Валю за талию – та аж визжит, но двигается, волей-неволей. Я едва успевал крупные планы ступней снимать.
Один удар по почкам заменяет два стакана газировки?
Потом Ира содрала с Кати это красное пальто. Пообнималась, конечно, согрела своим телом, но потом – закаляйся как сталь! Сама же она такие акробатические кульбиты выделывала…
“Снимай давай пальто!”. “Не, погоди, я об тебя погреюся!”.
Самой “морозоустойчивой” оказалась Ирина.
Потом Катю на себя посадила – давай! Езди! Потом подключилась Валентина, не упускавшая случая внести свои пять копеек в общий бардак (вообще, золотая девка для любой весёлой компании!) и началась вообще, куча-мала.
И, как всегда, самое интересное случилось – в самом конце. Когда я уже спрятал фотоаппарат.
…У Кати была какая-то вселенская проблема с обувью. На её горячих ножках она портилась. Сандалетки рвались, кроссовки разлезались. Туфли на каблуках, которые ей купили родители в приливе, так сказать, нежных чувств, испортились за первую неделю – Катя умудрилась сломать оба (!!!) каблука. Это надо уметь. Если обувь не ломалась, она катастрофически, неизведанным образом – терялась. В трением классе у Кати украли первую обувь в гардеробе и она по зиме бежала домой в “чешках” – то есть, по сути, босиком.
Здесь жертвой пало другое.
“А где мои носочки?!”
Набесились, принялись обуваться и ту Катя как возопит: “А где мои носочки?!”. Точно. Кроссовки на месте, у Вали и Иры носков не было. И только вот носочки Кати, серенькие, таинственным образом пропали! Ну, как так?! Бека, что ли, стащила, погрызть?! Я, конечно, всё понимаю, но что бы в Сибири завелись белки-футфетишистки, тырящие ношеные носочки – в такое я поварить не могу, ибо материалист…
Короче, искали эти носочки до посинения. В буквальном смысле. В итоге Катюха с криком “А пох!” и с кроссовками в руках рванула через улицу Жемчужную. Та, конечно, и знак стоит, и пешеходный переход, почти стёршийся, тогда был – но ведь выходной! И тут босая девка в красном пальто, с белыми кроссовками в руках бежит через улицу… Две машины чуть не “поцеловались”. Охреневшие водители смотрели уже на нас, чинно переходящих следом.
Я вам реально говорю – это были девочки-катастрофы.
И ещё надо одно доброе слово сказать про этих девушек. Ещё не было тогда в истории сайта ни Риты-Мяут (точнее, мы с ней уже познакомились и даже в Томск скатались, но не началась её “звёздная” карьера на Студии!), не было в помине “всепогодной” Анастейши, и поэтому такое качество, как презрение модели к холоду и грязи было на весь золота. И вот ведь – ни Катя, ни Валя, ни Ира, они ведь ни разу не “модели” из агентств, выдрессированные…
А работали, как говорят, профессионалы, ударным образом.
В каптёрке чуть отогрелись, катя забыла о пропаже носочков, и опять: “А ещё сниматься будем?”.
– Вы ж замёрзли! – говорю. – Может, хватит?
– Не-е!!! Мы, эта, немороженые… не морозливые, как сказать? – это Катя кричит.
Ну, и случилась “вторая серия” – её я потом назвал “Побег в осень”. На крыльце школы.
Валентина на “втором заходе” тоже отказалась от куртки.
И Катя уже без красного пальто. И Ира бойкая. И Валентина. По второму разу это было уже им легко. Знал бы я тогда, как зажигать они будут на зимнем снегу!
Кадры “побега в осень” получились очень яркие и сочные.
Ирина первой ушла, обувшись. Мне сказала: не переживай, всё будет путём! И поговорила с родителями Кати, и ведь принесла мне спасительную расписку на несовершеннолетнюю модель- я, такая-то и такая-то, разрешаю своей дочери, такой-то и такой-то, фотогравироваться босиком для… Эта расписка и посейчас лежит в архиве. Я был спокоен. Юридически тылы были обеспечены.
А Катя от красного пальто. Но ногам всё равно холоно.
На многих фото Катя выходила редкой красавицей.
А Катя с Валей отогревались в моей каптёрке. Проводив Иру, я пришёл. Катя положила голые ножки на колени Вале, говорит: ну, согревай. Я обеих поил горячим чаем. И вот Валя, вместо того, чтобы “согревать” босые ступни подруги, начала их, естественно, щекотать. Катька сначала повизгивала, потом ногам дрыгнула – выбила чашку, залила чаем и свои ступни, и колени Вали.
– Ты чё каз-з-за дурная?! Ты чё творишь?
– Сама каз-з-за! Не хрен щекотаться было!
И понеслась…
Только-только я девушек примирил – да и сами-то они, ортфыркавшись, успокоились, как Катя просит: “А простой воды у вас можно?”. Не разгадал я в таком просто вопросе подвоха. А зря. Катюха набрала полный рот воды… Ой, думаю, не добру! Глаза выпучила и как – фырк! – на Валю.
– Вот тебе, каз-з-за! За то, что облила меня!
Капец. У Валентины косметика потекла, началось всё по-новой…
Надо сказать, что начал обожать этих девушек именно за эти эмоциональные всплески. Непредсказуемые. И сейчас я вам это рассказываю, не очень точно передавая диалоги. В конце концов, я помню обрывки фраз и общую канву. Но это ведь сути не меняет, верно?
УБОРКА: КТО КОГО БЫСТРЕЕ УГРОБИТ
После того, как я получил бумагу, позволяющую мне беспошлинно фотографировать малолетнюю Катю, я решил пригласить их в школу для полноценной интерьерной съёмки. А что делать? Пусть вымоют гардероб, хотя бы. Или сделают вид, что вымоют…
Девушки явились на фотосет уже весёлыми и готовыми к приключениям…
Видимо, заполучив какие-то ещё карманные деньги, девушки явились навеселе. Нет, как бы не то, что нетрезвые (как курильщик и многолетний насморочник, я запахи различаю с трудом!), но просто – веселые. Катя сразу же стала совать ноги в решётку гардероба: ха, знай наших.
Уцепились за “рогатины” и – полетели!
Пока я ходил за ведрам и тряпками, девушки изобрели себе развлечение. Они начали кататься на “рогатинах”. Ну, эта такая подвижная фиговина с крючками для одежды, которая поворачивается на 180 градусов. То есть они уцепляются руками за эти “рогатины”, босыми ногами отталкиваются и – иаххх! – полетели!
Эти пятки розовые, как мне потом казалось, из железа сделаны, что ли.
Когда я пришёл, с ведром и шваброй, Катя сидела на полу, морщилась, макушку тёрла ладошкой и обиженно говорила:
– Ты чо дура такая? Ты мне бошку чуть не поломала!
– Да отсекись ты, блин! Тебя кто просил бошку туда свою совать?!
В общем, кому-то что-то прищемили. Ладно.
Катя “с понтом” убирается…
Шварк – тряпкой по ногам подруги. Шварк ещё раз! И “Я нечаянно!”.
Начали они “типа мыть”. Ну, вы думаете, это было продуктивно? Валя сгрузила эту обязанность на Катьку, а сама села на стульчик. Катька “моет” и раз ей по ногам мокром тряпкой… Раз, другой. Нарочно.
– Ты чё творишь, дура! – вопит Валя. – Осторожнее!
– Да я чо? Чё ты арёшь-то…
Потом ещё раз. Валентина не выдерживает, вскакивает, отнимает ведро со шваброй, принимается сама. И тоже – по ногам Катьки, голым. А та ещё специально швабру пинает…
В общем, воды ушло два ведра, и полы хотя бы были мокрыми. А потом Катька решила ещё раз “скататься на рогатинах” и поскользнулась мокрыми ногами – и заехала ими в аккурат Валюхе в солнечное сплетение.
Та даже любимого “казза!” не смогла выговорить. Кашляя, отлетела к стенке.
Вот через миг этот стульчик рояльный крутнётся под ногами Кати – и голая пятка заедет прямочки в живот Валентине!
Но через пятнадцать минут – любовь-морковь, обнимаются на скамейке в коридоре (“Скамейка опоздавших”), милуются; Валька Катьку за нос хватает, потом нашли шторы старые в кабинете, позаворачивались в них…
Я балдел. Такого перформанса я бы и выдумать не смог сам, своими силами…
А уж за нос подругу ухватить лишний раз – святое дело!
Работать с Катей было упоительно ещё и потому, что она не ждала, когда фотограф “поставит её в позу”. Она сама эти позы изобретала. И выходило порой интересно… А мне только фиксировать это оставалось!
Валя тоже попробовала, правда, шваброй поорудовать, но разве с Катькой выйдет что-то путное? Та ей постоянно мешала и последнее ведро девушки опрокинули. Утром уборщицы удивлялись: надо же, какую грязь в гардеробе ученики всего за один день развезли!
Разве с Катей можно кашу сварить? Она старательно мешала Вале и в конце концов ведро они опрокинули…
ТИПА “УЧИТЕЛКА”
Такого шокирующей возрастной пропасти между парным моделями у меня раньше не было. Вот и пришла мысль – снять одну в роли ученицы, другую, в роли учительницы. Благо, по параметрам обе – подходили. Итак, разыгрываем стандартную ситуацию: опоздавшая ученица и учительница.
Входит Катя. В двери класса. “Учительница” сидящая в позе “ноги на стол”, естественно, сразу делает замечание:
– Ты чё, каз-з-зха, совсем оборзела?! Опять опаздываешь?!
– Да сама ты каз-з-за! – соскоблятся Катя и резонно добавляет – Звонка ж не было!
Это точно. Кто в восемь веера звонки в пустой школе давать будет?
Да уж. “Ученица” стоит “учительницы”.
Валентина задумывается. Приказывает:
– Тогда за парту садись!
– За какую?
– Я почём знаю! За какую-нибудь! А, нет, к доске давай.
– Чё ты гонишь? Зафига сразу к доске? Я ещё не села, ваще.
“Ой, ну сяду я сяду… Чё арёшь-то?”
Я вмешиваюсь, изо всех сил сдерживая смех.
– Катюша… учительницу на “вы” называют. И по имени-отчеству.
– А! Чё вы гоните тогда! – быстро ориентируется девочка. – Я ещё не села, ваще, за парту!
Похлопывая себя кончиком указки по длинным босым ногам, Валентина важно говорит:
– По имени-отчеству, тебе сказали!
– Ах! Ивинити-прастити! – девочка делает подобие книксена – Валентина, эммм… Сраклиевна, можно войти?
– Что-о-о?!
– Ой, прастити, Ераклиевна…
Я откладываю фотоаппарат и просто ложусь на парту. Снимать дальше невозможно. Меня душит гомерический хохот. Откуда она знает это искажённое произношение отчества “Ираклиевна”? К Вале оно никакого отношения не имеет. Но ведь придумала же!
– Я те, блин, щас устрою ераклиевну… На место, говорю, сядь. А то блин, сядешь на жопу посередь класса и орать будешь!
– Чё орать буду?
– То, что я скажу! То и будешь!
Валентина скидывает голые ноги со стола и Катюха решает на время покориться. Церемонно усаживается за первую парту. Сложив руки, босые ножки под партой сцепив. Ну, так как ни учебников, ни тетрадей у девчонок нет, я прихожу на помощь:
– Валя, дай ей книжку какую-нибудь… Ну, с полки возьми!
Этим “с полки” оказывается французско-русский словарь (действие происходит в кабинете французского языка, который ни та, ни другая не знают). Девочка берёт словарь и начинает его изучать, наморщив лоб. При этом, как и Валя только что, закидывает голые ступни парту. Прилично грязненькие уже.
В первом случае ногу на парту попросил поставить я, а во втором – катя додумалась сама.
– Ты чо тут мослы разбросала? – притворно ярится Валя. – Сядь, как положено!
– Чо положено, на то наложено! – бойко отвечает ученица. – А как надо? Сама так сидела, блин!
– Тогда к доске!
– Чё орать-то? Ну, к доске…
Она выходит. Валя в некотором замешательстве. Ну, вызвала ученицу к доске. А что дальше-то? Объявляет:
– Пиши диктант…
– И чо?
– Слово пиши… м-м-м…
Пока Валентина думает, какое бы такое заковыристое слово продиктовать Катьке, чтобы та сделала кучу ошибок, девочка начинает писать СЛОВО, которое знает и какое в уме постоянно. Крупными буквами. Валентина следит, потом давится смехом:
– Ты… ты каз-за ваще… ты ошибку… какой ЖОРА?
Доска была в этом классе плохой, я помнил хорошо, с моих шкальных времён, как ни странно, в той замшелой школе ничего не поменялось. Мел соскальзывал… Поэтому вместо прямой буквы “П” у Катьки вышла какая-то недоношенная “Р”.
Я просто ложусь на парту в пароксизмах смеха. Всё, аут, дальше снимать невозможно…
– Чё ты нафиг! – возмущается Катька. – Вот это написала, это!
И, отклячивая выпуклую попку, шлёпает себя по ней.
Потом “учительница” вернула Катьку за парту, попыталась чего-то там сама изобразить на доске. Мел крошился. “Ученица” играла каким-то картонным гербом. Валентина подошла, отняла герб, заставила девочку выписывать из словаря. Французские слова на латинице! Катька-то и русский плохо знала, письменный… Изводила “учительницу” вопросами:
– А это “У” она как наша “У”? Или “Ы”?
– Как “У”, брынза ты дурная!
– Сама ты брынза! чо орёшь-то? Учи меня, давай…
Я второй раз лёг на парту. После “Сраклиевны” это был второй перл. При чёс тут “брынза”?! Валя просто воспользовалась красивым словом…
Это “придумка” Валентины. Писать ногой.
В общем, потом они ещё покуролесили – Валентина пыталась писать, зажав ручку в пальцах ступни. Потом обе вышли к доске, взяв большие жёлтые геометрические приборы – угольник и линейку. всё это окончилось почти печально: сначала Катя чуть было не выткнула Вале угольником глаз, а когда страсти улеглись и я этот угольник убрал от греха подальше, валя сначала целилась в голову ученицы циркулем потом, видимо, не найдя прицела, просто огрела её взятым в углу веником… По-дружески.
– Ты чё, казза?!
– А чё ты всякую фигню рисуешь, дура?!
– Сама такая! Отсекися! Ты не сказала, чё рисовать!
Сначала целится циркулем в голову подруги…
А потом по-дружески охаживает её веничком!
Нет, ну я вот вас спрошу: какие из моих “приличных” моделей могли бы воспроизвести такой драмтеатр? Как мне осуждать этих милых девчонок, разыгрывавших шекспировские трагедии провинциального масштаба? Да золотые мои, проказницы.
С грехом пополам, доснимались.
В этом вся Валентина. Попрыгать по партам, грязными пятками похвастаться… Именно этим она многим и нравилась!
Потом, угощая их чаем в каптёрке, я говорю:
– Катюха! Тебе надо в театральное поступать… У тебя талант!
– Ей ещё доучиться надо, дурилке! – возражает Валя. – А то ведь двоечница, казза драная!
– Сама ты казза! Ты чё лучше, чо ли?!
И опять по новой…
После этих фотосессий мышцы живота мои, истомлённые долго сдерживаемым смехом, побаливали.
Катя обожала разнообразные колпаки и колпачки…
ПОЛНЫЙ АНДЕГРАУНД
Последней такой масштабной фотосессией перед достаточно долгим перерывом в наших отношениях – до нового, 2009-го года, стал “Андеграунд”. То есть подвал.
Там снималась Клава в “Молчании ягнят”, там снималась даже Ева в роли уборщицы – не поверите, я нашёл этот кадр! – и туда же я повёл Катю с Валей. На свою беду…
То, что школьный подвал – это предместье царства Аида Катька и без меня знала. Начала пугать Вальку:
– А там крысы, знаешь, какие? Размером с собаку!
– Да подь ты…
– А за ногу укусят, вот будет тебе!
– Ты откуда знаешь?!”
– Девки про наш подвал в школе рассказывали!
– Ты сама-то туда ходила?
– Да не важно! а ещё там тараканы.. белые!
– Почему белые?!
– Потому, что мутанты. От химии. Тоже кусаются и ядовитые!
– Да иди ты…
Валентина храбрилась, а по лицу видно – боялась. Катьке же невозможно было не поверить. У неё в роду – цыгане. Вас вот такая встретит на станции метро, руку возьмёт в сою и вы сами всё ей отдадите…
Ну, пошли мы, значит, в подвал. Спускаются по холодным ступеням. Подвал, как подвал -я его описывал в серии про Клаву. Минуют наши гурии лестницу и тут… гаснет свет! везде.
Мне бы сообразить, что Катька интуитивно нашла ГЛАВНЫЙ ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ, который рубит электричество во всём помещении, но я ж не допёр! Подумал про замыкание. Бросился к щитку. А позади – истошный воль Катьки:
– Ой! Крыса! Бегает! Меня хвостом задела!!!
Мат Вали и грохот. Наверно, куда-то кинулась и на что-то наткнулась. Заливистый хохот Катьки. Всё ясно – снова розыгрыш в стиле “по тебе ползёт!”.
Когда я врубил свет, девочка сидела на пирамиде старых парт, недавно свезённых сюда, а Валя стояла внизу и шипела:
– Ну, сука! Ну, только слезь! Я тебе бошку оторву! Я тебя на калачики порву!
– Щаз! – отвечала Катька, гордо перебирая грязными подошвами. – Хотишь , сама лезь!
Я, пользуясь случаем, начал снимать её на верхотуре. Грязненькие пяточки были очень живописны… Валя пыталась до неё добраться.
Вообще, она не раз, наверное, намеревалась задать своей малой подруге хорошую, настоящую трёпку, но… но та умела быстро бегать. Сама жизнь приучила. И поэтому Валя меняла гнев на милость. Но сейчас разозлилась.
Она начала дёргать эти парты и… и их стройный зиккурат со страшным грохотом разрушился. Я отскочил назад, с ужасом думая, что это все, конец… Эти громадины придавят и Валю, и Катю, и будут у меня две травмы, а то и смерти послужном списке.
Реально испугался.
Чуть не убилась, а уже смеётся. По этой трубе, уцепившись руками, с парт она и перебралась на холодильник…
Но что вы думаете? Валя успела отскочить, а Катя умудрилась ухватиться за какую-то трубу и повиснуть на ней; потом легко соскочила, стукнув о пол пыльными маленькими пятками. И всё!
Они сами были несколько ошарашены этим эпизодом, что даже разборок в стиле “Ты чё, а ты чё?!” не последовало.
Я перевёл дух.
– Девчонки, кончайте беситься… Давайте уже сниматься!
Потом Катя слегка заскучала…
…села в уголок. Задумалась.
Я её великолепные ступни на полу снял и переключился на Валю.
Если честно, то никакого “художества” я тогда и не преследовал в качестве цели. Это сейчас бы я выставил свет, выбрал композицию, снимал бы неспешно, делая два-три дубля. А тогда я просто щёлкал, и всё. Сам факт был ценен для тех, кто потом купит диски с этими фото – девчонки босиком в школьном подвале! Поэтому и старый шкаф со стеклянными дверцами, и ободранный холодильник, увенчанный дырявой банной шайкой – всё в дело шло. Всё служило материалом!
В подвале всё идёт в дело – и старый холодильник, и парта…
Потом я выбрал весьма живописный угол, с трубами отопления на заднем фоне, поставил туда стул, посадил Валентину. Она давай “позировать”: то глаза закатит, то волосищи свои длинные в стороны разведёт. Катю я из кадра отгоняю, она осталась временно без дела, а это – страшная штука…
За спиной Вали как раз тот самый вентиль или кран – сейчас уже не помню.
А в воздухе висит пыль, поднятая падением парт. Я снимаю со вспышкой и чертыхаюсь: пылинки ловят на себя свет и получается на изображении “снег”, это видно на мониторе. Пытаюсь наладить настройки вспышки, чтоб не била прожектором, как в окопах под Сталинградом…
Слышу краем уха:
– Ты чё там крутишь, дура?
Поднимаю глаза… Катя увлечённо вертит какой-то вентиль позади Вали. Ну, это ведь понятно: что, что вертится, нужно вертеть, все, что винтится – развинчивать. Не успеваю я сделать замечание, как из этого сочленения труб вырывается струя пара. Белая, шипящая и, очевидно, горячая.
Кате повезло: если бы эта струя ударила в неё, обварилась бы, точно; если бы вбок – попало бы на Валю. Но, слава Богу, струя ударила в стенку…
Валька с визгом, уронив стул, срывается с места, Катька – тоже, я едва не роняю фотоаппарат, с матерками бегу завинчивать этот вентиль или что-то там такое, не помню, обратно.
После этого нервы у меня сдали. Я закончил “андерграундный фотосет”, увёл девушек. Катя всё нипочём: по дороге она Валю задирает ещё:
– Валька, а ты в ссанки наступила!
– Где?!
– А вон… сзади!
Валя уже привыкла:
– Отстань, каз-за! Нету там ничего!
Катя радостно показывает язык…
Жертв и разрушений не было, если не считать хаоса, воцарившегося в подвальных владениях. Наутро в понедельник я торжественно отвёл туда завхоза и отчитался: вот, так и так, имел место быть инцидент самопроизвольного разрушения неправильно складированных парт… Да, и с отоплением что-то не то! Конечно, на стене, куда несколько минут била струя пара, штукатурка слезла.
Завхоз, тот самый весёлый хохол, который уворовал тогда с чердака гвозди, скрёб лысую макушку.
– Ось одне не бачу, як у тебе це відбуваєцца … Не бухаешь, а у тэбе все уси ночи шо-нибудь да негараздо!
– Износ оборудования, сами понимаете. Школа же старая…
Завхоз сверлил меня маленькими глазками и не верил… Одно, правда, хорошо: благодаря этому эпизоду в школе начался масштабный ремонт отопительной системы, на зимних каникулах.
После того сета я решил на время съёмки приостановить. Мало ли, придёт в голову завхозу меня проверить! Нагрянет под вечер, а у меня две босых девчонки посторонних по школе бегают. И объясняй потом, что ты не верблюд.
Вот если бы он меня пьяным в дупель, как некоторых моих коллег по охране школ, застал, ему было бы спокойно и понятно!
Но жизнь шла своим чередом и очень скоро голые пятки засверкали в школьных коридорах вновь…
Постскриптум.
Совершенно не надеюсь, что Катя, которой нынче уже должно быть лет двадцать пять – двадцать шесть, эти строки читает. А вот Валентина – может, было у меня подозрение, что она время от времени следит за группой. Но если это и так, то девчонки, дорогие: может, быть, вы сами и не помните ваших похождений – но восхититесь, какие вы колоритные были! Как бы роскошно безобразничали! Я вас, честное слово, просто обожаю – и пишу про вас с искренней любовью.
Текст подготовлен редакционной группой портала “Босиком в России”. Фотографии Студии RBF.
Все права защищены. Копирование текстовых материалов и перепечатка возможно только со ссылкой на newrbfeet.ru. Копирование фотоматериалов, принадлежащих Студии RussianBareFeet, возможно только с официального разрешения администрации портала. Если вы являетесь правообладателем какого-либо материала, размещенного на данном портале, и не желаете его распространения, мы удалим его. Срок рассмотрения вашего обращения – 3 (трое) суток с момента получения, срок технического удаления – 15 (пятнадцать) суток. Рассматриваются только обращения по электронной почте на e-mail: siberianbarefoot@gmail.com. Мы соблюдаем нормы этики, положения Федерального закона от 13.03.2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», Федерального закона от 27.07.2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».
Долгое ожидание наконец-то окупилось 🙂
Я, кстати, как-то почти весь этот период пропустил. Может, и к лучшему – а то сдох бы от зависти. 😉
А от зависти к чему (и к кому?). Догадываюсь, но всё равно непонятно: вы же в тот момент, да и не только в тот период, физически рядом быть не могли. 🙂
А ещё была галерея № 401…
Тсс)))) Была. Она до сих пор у нас в архивах. Когда-нибудь, в специфической статье, мы посвятим этому время. И другим галереям с этими моделями, снятыми в жанре лесбо-ФФ. Но пока не время, поверьте нам… вВсему – СВОЁ время. К тому же публикация рассказа об этом немыслима без интервью с участником съёмок…
Ок, возьму на заметку.
Ностальгия. Я попал на обновлённый сайт, найдя фото знакомых моделей на deviantart. И скажу, что даже спустя более 10 лет они нравятся так же, как и когда впервые увидел.
Вообще, съёмки Кати и Вали – совершенно недооцененное событие в мировй фут-фетиш индустрии. Так как вы не найдёте больше ничего подобного вообще нигде. Я не преувеличиваю.
Во-первых, это полный андеграунд, в противоположность профессиональным западным студиям. Это естественность против надоевшего позёрства.
Во-вторых, Катя – совершенно небывалой яркости персонаж, в которой прекрасно всё: от естественности поведения и полного отсутствия притворства – до слишком рано повзрослевшего, и, несколько безжалостного выражения лица. Сразу возникает ощущение, что ТАКАЯ – дай ей полную свободу, способна на очень многое.
Видно, что она действительно могла бы даже реально, по-настоящему растоптать этими красивыми ножками, а потом пойти, скажем, в Макдональдс. (ни к чему подобному не призываю, это просто субъективное мнение). Что она на это способна, в отличие от засилия фальшивых моделей мировой индустрии, которые только делают вид. В том числе и поэтому так приятно смотреть на фото её ножек.
Поэтому, как я и написал, Валя, и (особенно) Катя – события очень недооцененные.
Единственное плохо – что снимали на мыльницу. Даже на фото самого хорошего качества – всё смазанно, в то время, как на фото самых третьесортных персонажей deviantart видна каждая складка и пора.
Да, если что, запрет на подобные съёмки ранних подростков в Европе обходится легко – они просто “сами себя снимают”, и сами публикуют. Публиковать ноги, или что-угодно, что они ими делают – нет такого запрета, если что.
Надеюсь, ваша студия тоже продолжит в том же духе.
Благодарим вас за комментарий. Ну, сразу скажем, что Kate Desperate & Valentina Premium – это небывалая удача Студии, повторить которую полностью не удастся никогда. Идут годы, меняются и модели, которых мы можем пригласить на подобные фотосеты, и сами модели. Прошлого не вернёшь. Однако тенденция снимать подростков (конечно, со всеми соответствующими бумагами – согласием родителей и трудовым договором!), Студией продолжается! Вы не зацикливайтесь на прошлом, а просмотрите галереи Raissa, WhiteSun, Challenge, Elligzza, Pallada – это примерно тот же возраст. И. если да, в те далёкие времена щёлкали на “мыльницу”, иной фототехники просто не было, сейчас фототехника вполне приличная и на многих фотографиях видна “каждая складочка”.
Не понимаю, чего гоняться-то за этой стариной?? Куча новых прекрасных моделей того же возраста. И снимают уже лучше. Катя, согласен, феномен. Но это всё давно боян) А Секрет? А Челлендж?? Да они круче этой парочки, каждая!