БОСИКОМПОВЕСТЬ. 5. ТАТЬЯНА И КРЕАТИВ.
ВНИМАНИЕ!
ПУБЛИКАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЧИТАТЕЛЕЙ!
ЛИНИЯ СВЕТА-ШАКТИ – ДУСЯ
«Пятница-развратница», как её называли попросту, царила в Щанске, наливаясь теплынью ночи. На Золотой Горке рекой текло дорогое вино, коньяк и водка, кто-то уже искал в сауне секретаршу Льва Гордеевича Романенко, привыкшую к таким, не совсем дружеским, объятиям; о других злачных местах, типа сауны «Дубрава» и ночного клуба «Бункер» и разнообразных пивных заведениях, говорить не приходилось. Спала в своей постели Настя, видела первые сны Сонце, и даже Лена, весь вечер шлифуя вводную часть диплома, отправилась спать.
А вот Светлане-Шакти не спалось. Она поужинала кефиром с грецкими орехами, ибо давно старалась приучить себя к сыроедению, но это пища не удовлетворила голодный желудок. А из окна комнаты Шакти на пятом этаже общаги был виден сноп света, который испускал из себя в ночь супермаркет «Елисеевский». А он, между прочим, работал круглосуточно.
Шакти хотелось сыра. Да. Хорошего, с большими аппетитными дырками, сыра – тающего на языке. И она чётко понимала, что к пряному, дурманом заполняющему рот вкусу этого сыра нужно ещё одно ощущение. Но всё портило то, что в одиннадцать тридцать вечера двери общаги закрылись на солидный, амбарный, советской выделки замок и вахтёрша Софья Николаевна, по прозвищу «Великая» – та самая, которая с усами! – прошла по этажам, утробно крича: «Девки! Ноги мыть и в люлю! Всем спать! Хахаля увижу – прибью сразу!».
Нравы тут остались вполне советскими.
Так что из общаги её не выпустят. А когда поймут, как она собирается уйти, тем более.
На своё счастье, Шакти вспомнила о Дусе Рубан с первого этажа. Этой полной, аппетитной девочке, приехавшей из омского райцентра, она платье моделировала – по не очень стандартной фигуре. В образе Дуси, то есть – Евдокии, для неё сконцентрировалась пышная и благородная, томная и женственная красота Серебряного века, когда такие женщины очаровывали Блока и Кустодиева, Чехова и Бальмонта… Огромные Дусины глаза способны были моментально менять выражение: от ангельской кротости до озорной насмешки, от невинности до откровенного соблазнения.
Шакти – теперь будем называть её так! – спустилась вниз. На первый этаж. Постучала в дверь комнаты Дуси. Только бы одна была. Чтобы ничего не объяснять товаркам. В комнатах жили по двое, но соседка девушки, кажется, уже должна была уехать к себе, в посёлок за Круглихино.
Шакти не ошиблась. Дуся открыла с тюрбаном полотенца на голове – волосы мокрые.
– А, привет! Чё случилось? Проходи.
– Да ничего… – Юля осторожно прошмыгнула в комнату. – Дусь… у меня просьба есть. Такая… деликатная.
– Чо?
– Ты… ты можешь меня через окно выпустить?
Девушка не особенно удивилась. Разматывая тюрбан, освобождая пышные тёмные волосы, короткой шапкой вокруг головы, осведомилась:
– А зачем?
– В «Елисеевский» хочу сходить… – умоляюще ответила Шакти. – Сыра хочу, просто, как из пушки. А ты знаешь, сегодня…
– Ага, сегодня Софья-Великая, вообще мёртво. Да ладно, без вопросов. Погоди только, она сейчас на этаж пойдёт, а то ведь вычислит…
Говоря это, она ходила по комнатке в махровом халате и босая – только из душа. Широкие, но не лишённые грации, её пятки бухали об пол. Но не грубо, а даже очень мелодично, так же музыкально поскрипывали половицы. Дуся подошла к двери, приложила ухо… Сообщила:
– Там Великая с кем-то на втором этаже собачится. Открывай окно и полезай. Потом постучишь.
Шакти благодарно кивнула. Но, как только отомкнула заляпанные краской шпингалеты, услышала ошарашенное:
– Погоди… ты что, так собралась?
– Пришлось раскрыться. Замерев, Светлана-Шакти пробормотала:
– Ну да. Так.
– Без обувки?!
– Ага.
Сейчас начнётся. У них в райцентре. Поди, это строго – чтобы всё было «как у людей», чтобы всё прилично… Света знала это по родному Прокопьевску.
Но реакция хозяйки оказалась другой. Размахивая полотенцем, она стала метаться по комнатке.
– Погоди! Я с тобой!
– Дуся… Босиком в супермаркет?!
– А чо? Это же… А ты возьмёшь?!
– Не вопрос. Но у тебя голова мокрая!
– Да высохнет по дороге! – возбуждённо отмахнулась девушка. – Ты ж знаешь, я за любой кипеш, кроме голодовки!
Прикрывая своё волнение этой изрядно избитой фразой, Евдокия Рубан разволновалась, как если бы ей предложили выступление в «Мулен-Руж» в Париже. На глазах изумлённой Шакти вытряхнула шкаф, буквально вывернув его наружу. Осведомилась:
– А это типа… прикольно, да?
– Сама увидишь.
– Да я уже представляю… щас, момент, я платье найду.
– Да можно и в джинсах…
– Не! Ты чё… Платье надо!
Без всяких церемоний разделась, нашла платье, натянула. Сияющая, обернулась к Шакти:
– Пойдёт?!
– Более чем… ну, полезли!
Ночь оказалась теплее, нежели они ожидали. И уже сухой, без сырости. Шли мимо ветхого стадиона Педколеджа, по земляной тропинке. Тут не было фонарей, но от Адриена Лежена всё-таки исходил их слабый свет. Дуся с видимым удовольствием месила босыми ногами пыль дорожки:
– Вот, тепленькая… как у нас. В райцентре!
– Ну да.
– Слушай, а чего так решила?
– Как?
– Ну, в супермаркет? Босиком?
– Не знаю. Я за сыром, точно… а босиком… Ну, так как-то последнее время сложилось.
– Круто. Это как… как голой на свадьбу.
Шакти прыснула. Вообще, из Евдокии через три года должна была получиться учительница начальных классов, но она далеко пойдёт с такими метафорами…
– Ну да. Или как с бубном на похороны. Но ты на самом деле не думай, что я того… умом тронулась.
– А я и не думаю! – беззаботно проговорила подруга. – У нас в райцентре один чудик был, он пирамиды строил. Ну, такие прикольные дома на огородах. Сам в пирамиде жил. Так у него там помидоры с арбуз вымахивали.
– Правда?
– Да сто пудов! А потом в Германию уехал. Пирамиды на заказ строит.
Шакти снова рассмеялась.
– Вот у меня мама… – доверительно сообщила Дуся – …вообще считает, то обувь – зло. Она ноги постоянно ей натирает. Я зимой до колодца всегда босиком бегала. Тоже прикольно!
– Мда-а…
Так, за разговорами, дошли по «Елисеевского». Его стеклянная громада высилась в самом начале Заповедной, упираясь сверкающей вышиной в тёмное небо. Залы почти пусты. Сонно дремлют эскалаторы, оживающие при шаге на них редкого ночного посетителя.
Но дойти даже до эскалаторов им не удалось.
Рослый, плечистый охранник с модно выбритыми висками загородил путь. Руки его были шлагбаумами.
– Стойте, стойте. Девчонки. Вы куда?
– В магазин! – отчеканила Шакти. – сыра купить.
– В какой магазин?! В таком виде?!
– В каком?!
На этот раз ответили они хором. Юля, в драных джинсах, в которых ходила в филармонию, и Дуся, в пёстром своем, очень женственном платье. Оно спускалось на полненькие икры её босых ног, ещё более подчёркивая их аппетитность.
Охранник стоял намертво. Прорвать этот заслон было рискованно и безнадёжно. Он прижал к губам коробочку рации:
– Первый, тут у меня нештат… Да, девчонки, две. Босые. Босиком, говорю! Да вроде не пьяные. Чё? Ладно. Жду.
Сообщив, повернул к ним лицо, даже улыбнулся:
– Вы чё, откуда такие? В Гнилом Озере выкупались, что ли?
– Сами вы выкупались! – хамовато ответила Дуся, и Шакти не успела её остановить. – Чисто в магазин пришли. Сыра хочется.
Охранник показал глазами на их босые ноги. Загорелые точёные ступни Шакти и белые, пухлые – Дуси стояли на двух одинаковых квадратах чёрного мрамора. Отчего казались скульптурой – одна из бронзы, дорогая из алебастра.
– А вы что, уважаемый, босиком никогда не ходили? – издевательски спросила Дуся.
Охранник скривился.
– Ну, на пляже, да. Или там… дома… Но это торговый центр, понимать надо!
– И что? Это храм торговли? – не выдержала Шакти – Сюда молиться приходят, что ли?
– Да при чём тут молиться…
– При том! Вы не имеете права нас не пускать!
– Девушки, у нас внутренние правила… Нельзя в таком виде!
Снова Дуся вступила. Она не стала церемониться:
– Знаете. Куда эти правила надо вам засунуть? Мы чё, не в своей стране?! Уголовный Кодекс нарушаем? Или какой?
Парень только развёл руками. К нему уже спешил другой – седоусый.
– В чём дело… гражданки?
Шакти вытянула руку с деньгами. В сторону пустынного продуктового отдела.
– Я. Хочу. Купить. Сыр! – раздельно и с нажимом произнесла она.
Седоусый пошевелил носом. Безусловно, он принюхивался. Но от Шакти пахло хорошим парфюмом, а от Дуси – шампунем от на глазах сохнущих волос. Седоусый прищурился:
– Какого сыра и сколько граммов?
Шакти безошибочно назвала сорт, уточнила вес. Старший бросил: «Сейчас!». Взял деньги да удалился. Они остались один на один с подбритым. Дуся гипнотизировала его глазами, потом – как бухнется на пол! Села. Босые ноги вытянула в его сторону.
– Мужчина! А что, вам наши ножки не нравятся?
При этом полными плечиками поводила, короткими аккуратными пальчиками на ступнях пошевеливала, красивую головку с затейливой, немного набок, стрижкой чёрных волос наклонила… Парень-охранник хмыкнул смущённо. Был он простоват даже на вид, явно из области, за плечами максимум средняя школа и армейская служба. А Дуся продолжала наступление:
– Мужчина, а мужчина… а вы где стрижетесь, если не секрет?
– В парикмахерской… у рынка! – буркнул охранник, который явно не знал, как себя вести.
– А-а! Знаю. Там мастер такой ла-а-асковый… – радостно отозвалась девушка. – А вы в курсе, что он гей, а? Все знают!
Бедный охранник шарахнулся от них прочь, будто на месте Дуси появилась шипящая кобра. За рацию свою несчастную схватился, чуть ли не в неё закричал:
– А, ну прекратите мне тут! И с полу поднимитесь немедленно! Устроили тут цирк…
– Чего, у вас и лежать на полу нельзя? – изумилась Евдокия. – Это тоже в правилах написано?!
Она повернула раскрасневшееся лицо к Шакти, выдала:
– Ну, как я говорила? Как голой на свадьбу…
Сама Шакти едва удерживалась от смеха. Вот сейчас, когда противник был почти полностью деморализован, можно было бы и прорваться в торговый зал; она прислонилась к золочёной колонне – наблюдая эту сцену. Да и не только она. При том, что торговый центр был сейчас пустынен, несколько человек с тележками всё-таки остановились и смотрели на происходящее, а один даже снимал на телефон.
Тут появился старший. Он нёс в руках фирменный пакет. Седые усы его, щёточкой, топорщились, но глаза – усмехались. При виде его Дуся резво вскочила на ноги, и седоусый вручил Шакти свёрток.
– Полкило. Со скидкой. Вот ваша сдача! – быстро сказал он.
И прибавил просительно:
– Девушки, вы бы шли уже… не доводите до греха!
Они вышли на улицу. Бархатная ночь накрыла их; Шакти подняла голову – и увидела звёзды. Да, звёзды, хотя обычно к вечеру небо затягивало дымкой – смогом, которым щедро делились с городом Заводские трубы. А сейчас пятничный вечер, и трубы позволили себе отдохнуть…
– Да-а! – проговорила Дуся, нарочно шаркая по тротуару мягкими пятками и поправляя платье. – Это было круто!
– Что – круто?
– Ну, как мы… отожгли!
– Тебе понравилось скандалить?
– А мы и не скандалили! – уверенно возразила подруга. – Мы просто подурачились… Не, ну, если у них правила такие дурные, то что теперь? Надо их учить! Если больше таких будет, как мы, то и правила отменят… Кстати! Ты в «Рае» бывала?
– Это где?
– А это супермаркет большой на проспекте, новый.
– “Рай”. так и называется? Тогда “в Раю”. Нет. А что?
– Там фонтанчик прям из пола льётся. Ну, типа вверх… Так вот, надо туда завалиться босиком, и в этот фонтанчик!
– Слушай… а про гея-парикмахера ты придумала, или правда?
Девушка залилась счастливым смехом, даже подпрыгнула – Шакти всё поняла. Укоризненно заметила:
– Дусь… Ладно тебе. Ты что, во вкус вошла?
Подруга кивнула; они проходили как раз под фонарём на перекрёстке, Евдокия остановилась, согнула ногу и стала рассматривать подошву. Румяная, как булочка, эта подошва покрылась серым равномерным налётом. Девушка потребовала:
– А ты свои лапы покажи! Во-о… у тебя тоже. Блин, у тебя ноги красивее, чем у меня.
– Перестань, глупости. Я вообще не думала, что ты со мной пойдёшь.
– Я ж тебе говорю: я за любой кипеш, кроме… – она тряхнула густыми тяжёлыми волосами и добавила мечтательно. – Я просто не знала, что так прикольно… правила нарушать!
Шакти не выдержала, рассмеялась. Легонько пихнула плечом девушку:
– Точно, раздухарилась! Ты скажи лучше – ты сыр будешь есть?
Евдокия облизнулась.
– А как же…
– Вот и отлично!
Обратно в общежитие они попали тем же путём – через окно; для этого девушка заранее отставила верёвочку, привязанную к шпингалету.
А когда помыли ноги в пустой душевой, и шли по коридору к комнате Евдокии, позади них раздался возмущённый голос вахтёрши:
– Это кто тут у меня ночью шастает?
Обе девушки, не сговариваясь, прыснули – и бегом кинулись по полутёмной лестнице вверх, в комнату Шакти, оставив Софье-Великой только азартные шлепки своих босых ног…
Светлана-Шакти давно не ощущала такого азарта!
ЛИНИЯ ТАТЬЯНА – ДРУГИЕ
Татьяна Евгеньевна Марзун свою работу любила… по необходимости. Родилась она в самый разгар горбачёвской перестройки, в Омской области, в интеллигентной семье; мама её была библиотекарем, дед основал первую библиотеку в посёлке Называевском. Так что продолжила традицию, окончила техникум по специальности «архивариус» и поработала в омском архиве. Потом получила второе высшее, отучилась заочно; познакомилась с мужем, военным лётчиком. Родила ребёнка… И на этом счастливый период её жизни закончился. Начался другой, непонятный.
Муж был родом из Щанска. Когда умер его отец, оставив хорошую трёхкомнатную на Адриена Лежена, Татьяна с мужем первый раз приехала в этот продымлённый, занесённый степной пылью город; планировали осесть тут – ибо в Омске им приходилось жить либо в общежитии, либо с мужниной матерью, женщиной волевой и властной, судьёй по профессии, что семейную жизнь не улучшало. Но вот тут произошла осечка: свекровка, едва услышав о Щанске, заявила: пятилетнюю Анечку туда? Туда, где ужасная экология и вода из-под крана жёлтая?! Только, мол, через мой труп…
Год Татьяна металась между Омском и Щанском, пытаясь либо ужиться со свекровкой, либо забрать ребёнка: вода тут оказалась совсем не жёлтой, нормальной, а с экологией было даже чуть получше, чем в Омске. Ни того, ни другого не получилось; муж не выдержал, начал пить, свекровка профессионально сделала всё для развода, устроила размен квартиры, сделав из щанской «трёшки» две однокомнатных – в Омске и тут, и… сломленная Татьяна осталась в Щанске. Анечку ей так и не отдали; хорошо, хоть разрешили видеться. Бывший муж пропадал в военных командировках, ребёнок рос с его матерью, а Татьяна устроилась заведующей городской библиотекой: с обладателями интеллигентных профессии в Щанске был ощутимый напряг.
К Анечке ездила два раза в год, покорно терпя издевки и демонстративное пренебрежение свекрови.
Что ей оставалось, чтобы не впасть в глухое отчаяние? Только работа. Так что любить её – приходилось.
Сейчас, в субботу, Татьяна пришла в библиотеку поработать. Могла бы и дома, в «хрущобе» у центрального рынка, ноутбук у неё был, но не было Интернета. Да и в библиотеке, среди стеллажей с книгами, в молчаливом соседстве с ними, с их золочёными корешками, суперобложками Татьяне работалось лучше.
Включила компьютер. Скинула на стул тёмно-синюю ветровку, оставшись в оранжевом платье; повесила сумочку. С удовольствием сняла туфли с квадратными носами; была в колготках, а в её библиотеке чисто – и было приятно тихо шуршать колготками этими по гладкому паркету!
От библиотеки требовали «креатива». Новые веяния в Щанске. Твори, выдумывай, пробуй, но сначала напиши объёмистый документ и утверди в департаменте культуры. Собери обоснования, испиши кучу бумаги. Приведи цифры… и так далее. Что ж, таковы правила игры.
Женщина надела очки – хорошие, с итальянской оправой, купленные ещё года три назад, подаренные самой себе… набрала в поисковой строке фразу «инновации в библиотечном деле». Так, что у нас тут?
«В библиотеках большой популярность пользуются игровые интерактивные технологии, когда в мероприятия вносится элемент игры. Особенно это касается массового обслуживания детей. Насыщенными игровыми элементами могут быть литературные игры: викторины, путешествия, конкурсы, игры по сценариям известных телеигр – брейн-ринги, КВНы, аукционы, лото…»
Так, это хорошо, скопируем, возьмём на заметку. Но это она и так знает, в план уже вбито.
«В 2015 г. в Тамбовской областной детской библиотеке им. Шолохова прошла Неделя безопасного Рунета – 2015. В день её открытия старшеклассники стали участниками библиотечного кэшинга (игры-развлечения, заключающейся в поиске заранее созданных тайников и извлечению оттуда спрятанных предметов). Было организовано мероприятие «Виртуальные джунгли: инструкция по применению», в ходе которого изучали основы онлайн-безопасности. В течение часа они путешествовали по импровизированным джунглям, прибегая к помощи ориентиров, которые приходилось искать в специальных тайниках…»
И это хорошо. Но это в сентябре, пожалуй, сейчас старшеклассники готовятся к экзаменам, потом начнутся каникулы, и в библиотеку их калачом не заманишь. Надо что-то такое яркое, летнее, что ли… Может, фразу поиска изменить? А то какие-то сухие документы попадаются. Так, наберём просто: «как привлечь читателя в библиотеку».
Татьяна пробегала глазами по строчкам: информации много. Вот, кстати, интересная вещь…
«Книжное дефиле, или «библиодефиле» — торжественный проход по сцене, подиуму участников в ярких, красивых костюмах литературных героев. Модели для книжного дефиле подбираются под впечатлением сюжетов и образов художественной литературы и отражают творчество конкретного писателя либо конкретное литературное произведение…».
И где-то в самом конце списка, среди синих заголовков ленты новостей попалось: «Побегать босиком по библиотеке».
«В Добрушской центральной районной библиотеке прошла акция «Озорные пяточки». Программа, сулившая необычные мероприятия, не обманула ожидания читателей, ведь их ждал загадочный, невероятный вечер тайн и открытий.
Гостей встречал сказочный босой персонаж в балахоне – привидение, которое все время повторяло: «Тишина должна быть в библиотеке!» Несмотря на устрашающий вид, оно оказалось очень добрым и смешным, и после отгаданных загадок привидение все-таки позволило всем многочисленным гостям отправиться по книжным лабиринтам библиотеки. Примечательно, что посетителям библиотеки предложили разуться, чем почти все с удовольствием воспользовались. И дети, и взрослые бегали по библиотеке босиком, разгадывали загадки и ребусы, искали «ключи» к «шифрам». Гостей вечера порадовала Татьяна Тюсова, исполнив индийский танец, чем привела зрителей в восторг… Действо началось в восемь вечера, когда библиотека уже должна была закрыться, – однако продолжалось до полуночи. А в конце его запуск в небо светящихся фонариков, ставший уже доброй традицией, представил собой действительно незабываемое, волшебное зрелище.”
Татьяна даже цокнула языком. Да, вот это интересно! Действительно, если уж почувствовать себя ребёнком – то для этого надо в первую очередь разуться. И вместе с обувью стряхнуть с себя серьёзный, «умный» вид, все свои проблемы, комплексы, страхи… Бегать. Лазить. Прыгать. Не в туфлях на каблуке и не с ботинках же это делать – вот поэтому Привидение и было босым, и можно представить, какой бы грохот поднялся, если бы участники мероприятия остались обуты. Женщина бросила взгляд на паркет – он остался ещё от Дома Культуры. Ну да, большая часть полов паркетная, слава Богу, отремонтирована, а на втором этаже у них и ламинат… отличная идея! Соединить её с квестом и библиодефиле…
Копируя текст, вставляя в свой проект, Татьяна подумала – мысль прошла фоном, на заднем плане: интересно, кто из чиновников согласится участвовать, если всё одобрят? Ну, точно не глава департамента культуры – маленькая женщина со змеиной головкой и сухим, костяным лицом. Не пузатый рыхлый глава департамента образования. Может, медиков привлечь… Всё-таки часть здорового образа жизни, профилактика плоскостопия. Главврач горбольницы, известная щанская лыжница и «моржиха» Зинаида Валерьевна наверняка поддержит! Хоть она дама уже в годах, но выглядит хорошо. Надо будет ей тоже документ преподнести… А сами библиотечные сотрудники? Их не так много, но двух пенсионерок можно и не звать, тем более что время позднее будет, а вот разбитная толстушка Марина и даже, может быть, томная Даша – наверняка подключатся.
…Идея так прочно засела в её хорошенькой голове, обрамлённой каштановыми локонами, красиво завивающимися у высокой шеи, что не выходила оттуда, даже когда женщина пила чай с прихваченными из дома бутербродами. Предполагаемые детали наслаивались одна на другую и хотелось немедленно снять трубку телефона и звонить, звонить. Какой-нибудь босоногий танец – наверняка в филармонии есть такие коллективы. Стихи подобрать на босоногую тему, чтобы уже всё в стилистике «Озорных пяточек» было выдержано. Игры разные – та же скакалка простая, «резиночка» – точно! Та самая «резиночка», в которую играли ещё в её детстве. Девяностый, девяносто первый… Она сама помнила, как снимала гольфы и сандалии, как пружинила тёплая поселковая пыль под босыми ногами; как ругалась соседка их дома на две семьи: «Опять пылищу поднимаете, идите отсюдова!». Даже вспомнила, что у какой-то из девчонок, игравших в эту «резиночку», было тёмно-рубиновое родимое пятно на крохотном мизинчике ступни, и её всё время спрашивали: ты поранилась, что ли? Или это мозолька?
Из серьёзного – что-нибудь вроде краткой лекции о закаливании, о пользе хождения босиком и прочее, прочее. Не очень скучно, но так, чтобы…
Конечно, сейчас звонить бесполезно – выходные, надо заняться этим в понедельник.
Татьяна вдруг поняла, чего ей на самом деле хочется. И хотя в библиотеке она была одна-одинёшенька, а в воздухе стояла сонная тишина, женщина оглянулась по сторонам. Машинально. Положила на стол очки. Потом зашла за стеллажи и сняла колготки.
В конце концов, надо самой попробовать.
Прикосновение босых ног к паркетному полу оказалось ещё приятнее, чем сквозь тонкий нейлон. Таня прошла по кабинету. Отворила дверь. Пошла по коридору, с некоторым изумлением наблюдая собственные ступни, беззвучно ложащиеся на паркет: это что она такое делает? Ступени лестницы оказались прохладными, но такой контраст даже обрадовал.
Татьяна опомнилась только на ступенях библиотеки. На сером бетоне, уже начавшем крошиться после ремонта; стояла, держась руками за толстую колонну, тоже с осыпающейся штукатуркой. Прямо наваждение какое-то – это она чуть по улице не пошла… Тихая улица Мусы Джалиля изгибалась перед зданием; в деревьях виднелся корпус квадратного Дворца Спорта, стоял жёлтый автобус с надписью «ДЕТИ» на ветровом стекле – наверняка соревнования идут.
Эта надпись – про детей – ещё более укрепила её в мысли о правильности выбранного пути. Детям точно будет озорно и весело! А взрослые… Женщина отчего-то поёжилась, хихикнула и юркнула обратно в здание.
Проект она дописывала до вечера, тщательно подбирая слова.
ЛИНИЯ МАРИЯ – ОПЕР – ДРУГИЕ
ГОВД Щанска располагался на небольшом «островке», образованном проспектом, Верхним шоссе и Техническим проездом – лучшего названия для короткого этого отрезка подобрать не смогли. Здесь делал круг автобусный маршрут номер один, с конечной на Автостанции; Мария плелась по проспекту за широким задом этого автобуса, наблюдая надпись «ОСВЕЖАЮЩАЯ ЛЁГКОСТЬ БЫТИЯ»; и бесилась, ибо мало того, что это перековерканное название книги Милана Кундеры, которого Мария читала и любила, так ещё полный бред – бытие не может «освежать». Чертов квас «Очаково», надо же придумать такое… для кваса!
Щанск её вконец достал, похоже.
Дежурному в горотделе она предъявила свой пропуск; и, хотя полагалось позвонить из крошечного холла оперуполномоченному Степану Колокольцеву, её пропустили. Телевизионщиков тут знали в лицо, тем более что в городе немного их было. Звонко отбивая «лабутенами» ритм, женщина поднялась на третий этаж.
В дверь пришлось несколько раз требовательно постучать: оперуполномоченный дымил, это Мария поняла по кислому запаху курева. Конечно, несмотря на все суровые российские запреты, и следаки, и опера курят в кабинетах – что ж, им, заваленным делами, каждые полчаса на лестницу бегать? Отключают пожарную сигнализацию и курят.
Поэтому, когда хозяин кабинета впустил её, женщина села на стул, закинула ногу на ногу – короткая красная кожаная юбка, кожаный жакет на чёрный топ с узкой полоской голого живота – и достала свой «Житан»: она любила именно эту французскую марку, которую приходилось доставать через знакомых.
Положила перед Степаном телефон с картинкой.
– Ну, что, Стёпа? Узнал что-нибудь?
Опер, как и положено при его профессии, выглядел совершенно по-бандитски. Коротко стриженный, лоб низкий, брови густые, сросшиеся, челюсть массивная, глаза – наглые, быстрые, жёсткие. Взял телефон, повертел в руках, так и сяк.
– Слушай, Машуль, я ж те сразу по телефону сказал: потеряшка это.
– Раз потеряшка, то вы её искали ведь?
– Не-а.
– Как так?
Колокольцев тяжело вздохнул. Наморщил лоб, пробороздил глубокими морщинами, достал новую сигарету.
– Как, как… Каком кверху. Два года назад, короче. Узнать про неё ничего не удалось.
– Погоди! Но заявление же кто-то подавал?!
– Не было никакого заявления!
– А что было?!
– Да вот так же, как ты: нашли эту группу в Сети. Помогите найти девушку, блин! У нас тогда директива пришла – на такие сигналы внимание обращать. Вот ты что-нибудь в Интернете про неё нашла?
– Нет… – уныло ответила Маша.
Действительно, Интернет не дал никакой информации. Группа по поиску создана некоей Сашей Ивановой, пользователь давно удалён. Комментаторы по большей части обсуждали красоту ног девушки или возмущались: на болоте, мол, вот дура, паразитов нахватает, неумно острили, но никто так ничего полезного про сидящую на камне не сказал. Да и лицо её скрыто волосами.
– То-то же! – укоризненно заметил опер. – Я ж те не волшебник… Короче, тогда прошуршали по всем заявлениям. В первую очередь по колледжам наших. У педиков… в смысле, из Педа, никто не пропадал. У технарей тоже. На вид ей сколько, как думаешь?
– Ну-у… Лет двадцать – двадцать пять.
– Во! Значит, старшеклассницы отпадают. Попробовал я с нашими алкашами поработать. Это ж явно на Утином озере снято, камыши похожие. Фотограф там суетиться должен был, то-сё. Никто такую не видел.
– А в Сети ты картинку искал эту?!
– Да ну тебя! – рассердился Колокольцев. – Ты глянь на мой стол, а? У нас «висяков» больше, чем у тебя шмоток!
– Ой, не так много у меня шмоток…
– Какая разница… – рассеянно пробормотал Колокольцев, скользя взглядом по её точёным ногам и гладким коленкам. – В общем, так, пробежались по Сети, попалась эта картинка в каких-то фотосбрниках. Ни имени, ничего – ни её, ни того, кто снимал. Вот и всё.
– Так прямо и всё?
Опер помолчал. Откинулся на спинку стула, даже отодвинулся со скрипом.
– Ну… как тебе сказать. Была ещё причина. По которой мы от этой темы отлипли.
– Какая?!
Он говорить не хотел. Тогда Мария поменяла положение ног. И сделала излюбленный ход: туфля соскользнула со ступни, но удержалась на длинных гибких пальцах. И стала ритмично покачиваться.
Женщина знала, как гипнотически это на мужчин действует. Тем более что с ногами вообще, и с пятками в частности, у неё всё было хорошо.
– Говори, говори, Стёпа…
Знали они друг друга давно: новостники и опера взаимодействуют довольно часто; последний раз Маша каталась с ним в промёрзлом «уазике» автопатруля, искали какого-то насильника на Круглихинских дачах, выпили бутылку водки; женщина была в сапожках, что называется, на рыбьем меху, и он помнится, отогревал её ступни у себя подмышками – смех смехом, а помогло. И руки в таком положении не распустишь, да; впрочем, сейчас это только было лишним поводом подтолкнуть его всё-таки слить информацию.
– Девку нашли через два месяца. Её возраста… – хмуро проговорил опер. – На Щанском болоте. Она там в воде лежала, разложилась вся почти… Судмедэксперт смог только и сказать: двадцать два года, плюс-минус три. В обе стороны!
– Ё-маё! – воскликнула женщина, роняя пепел на юбку. – А почему мы об этом не знали?
– Ну-у… как бы это… Когда сообщили, «важняк» приехал сразу из Новосиба, и всё засекретили.
– А почему из Новосибирска?
– Да я не помню!
– Нашли убийцу? И что с ней сделали вообще? Степан! Ну, кончай темнить!
– Причина смерти – скорее всего, удушение. Или придушили, потом утопили. Каких-то травм, так чтобы от них смерть наступила, не было. Только того…
– «Ково-тово»?!
– Ступни были изуродованы… – вздохнул опер. – Собственно, она за них и была привязана там, к берёзе какой-то у берега. Пальцы все раздавлены, то ли молотком, то ли плоскогубцами. Порезы на икрах. Ожоги. Кошмар, в общем. А остальное, говорю – два месяца в воде, сама понимаешь.
– Тьфу! – Мария забрала телефон со стола.
Опер с облегчением вздохнул.
– Короче! Списали как «висяк». Прокуратура новосибирская копалась. Ничего не нашла, дело закрыли. Ну, и про фото тоже забыли.
– Ты думаешь, это она была?
– Да не факт! Но просто… проехали. Закрыли дело, говорю.
Мария загасила окурок в пепельнице на столе опера; тот сразу спрятал её в ящик. Встал, подошёл к окну и распахнул его, впуская свежий воздух и шум с проспекта Первостроителей. Покаянно обронил:
– Ну, чё тебе ещё рассказать?! Такие у нас пироги говённые. А ты что, решила на старости лет криминальными расследованиями заняться?
– Вот за «старость лет»… – пообещала Маша – …я тебя сама грохну когда-нибудь, Степан! И будет ещё один «висяк». Ладно, спасибо, чао. Я сама дальше.
– Ну-ну. Прощевай тогда!
На улице Мария забралась в свой темно-синий «Форд Фокус» пятого года, включила кондиционер и сидела минут пятнадцать, размышляя.
С одной стороны, можно бросить это дело: если уж «важняк» ничего не нашёл, то куда ей? С другой – можно у Тортиллы выбить командировку в Новосибирск, но там вряд ли ей так прямо всё и скажут: нравы правоохранительных органов Мария знала хорошо. Возни будет много. Проку – скорее ноль.
А с третьей стороны, можно и попробовать. Выхода-то нет. Либо прощаться с местом ведущего журналиста и уходить «на бумаги», либо пойти ва-банк.
Снова захотелось курить. Женщина отогнала эту мысль – пора бросать уже! – скинула «лабутены» и задвинула их под сиденье.
Водила она, по давней привычке, босиком.
Журналистка уже ехала прямо на очередное задание, куда уже отправилась её съёмочная группа. А Колокольцев, позёвывая и почёсываясь – была у него такая привычка с перепоя да недосыпа, спустился на второй этаж. Здесь располагался элита ГОВД: кабинеты начальников, замов и особо чтимых служб. Как, например, наркоконтроль, или ОБНОН.
В просторном кабинете этой грозы щанских наркош сидел капитан лет тридцати, приятной наружности; несколько изнеженное лицо, нос длинный и раздвоенный на кончике, кажущиеся сладострастными губы… Играть в «танчики», из колонок у компьютера доносился приглушённый шум виртуально боя танковой бригады СС и спец полка советских Т-100 под Кёнигсбергом.
– Привет, Игорёха!
– Привет!
Капитан Игорь Степанов болтался у них в ГОВД уже года три, если не больше; за это время успел вырасти их старлея до капитана, но все это время практически ничем не занимался. Отдел лихорадило, его постоянно переформировывали, с наркоманией в Щанске боролись так же неспешно и необязательно, как с прохудившимся асфальтом… Игорь перевёлся в город из Новосибирска, был побочным сыном какого-то то ли полковника, то ли генерала из СК, и, по другим слухам, папаша просто сплавил его сюда от греха, да косяков подальше. Впрочем, Степанов на судьбу не обижался, покорно ждал одного: освобождения места начальника ОБНОНА, пожилого подполковника Шило, которое должно было произойти со дня на день. Тогда уже овчинка стола выделки: денежные бонусы от должности, конечно, меньше, чем в главном городе Сибирского Федерального округа, но и контроля меньше, и свободы рук – больше…
Поэтому и играл – в танчики. Бой за Кёнигсберг он явно сумеет закончить до начала эпохи великих дел.
– Игорёх, у меня вопрос… у вас данным по наркам-потеряшкам есть?
– Да, есть база одна… – рассеянно ответил капитан, дёргая джойстиком. – А тебе зачем?
– Помнишь труп на Гнилом? Девка неопознанная.
– Ну да. Так это ж закрыли. А что, новые обстоятельства?
– Нет. Журналисты наши ей интересуются. Ты пробей по базе, ага?
– Пробью.
– Вдруг она из этих.
Капитан пожал прямыми, ровными плечами, обтянутыми белоснежной водолазкой.
– Да всякое может быть… А кто интересуется?
– Мария. Меньшикова, с ТВ. Да ты её не знаешь.
– Нет… может, и видел, в новостях. А у тебя с ней типа рабочий контакт?
– Но-но! – Колокольцев чуть покраснел и поспешил закруглить разговор. – В общем, ты выясни.
– Выясню. А на свадьбу пригласишь!
– Да пошёл ты… Ладно, бывай.
Опер поспешно выкатился из кабинета. В его личных святцах красивая, эффектная, незамужняя и вообще – аховая! – Маша была навсегда внесена в категорию стерв и о том, чтобы с такой жить, даже в мыслях Колокольцева не проскакивало.
Поможет, что-то выкружит для себя – и ладно.
(продолжение следует)
Для иллюстраций использованы обработанные фото Студии RBF. Сходство моделей с персонажами повести совершенно условное. Биографии персонажей и иные факты не имеют никакого отношения к моделям на иллюстрациях.
Дорогие друзья! По техническим причинам повесть публикуется в режиме “первого черновика”, без предварительной корректуры. Возможны опечатки, орфографические ошибки, фактические “ляпы”, досадные повторы слов и прочее. Если вы заметите что-либо подобное, пожалуйста, оставляйте отзыв – он будет учтён и ошибка исправлена. Также буду благодарен вам за оценку характеров и действий персонажей, мнение о них – вы можете повлиять на их судьбу!
Искренне ваш, автор Игорь Резун.
