ИСТОРИЯ САЙТА И СТУДИИ. ПРОДАВЩИЦЫ.
Прежде, чем перейти к другим явлениям 2007-2008, а главное, к волнующей саге о Кате и Вале, надо рассказать о трёх совершенно удивительных моделях… из магазина. Да, девушках-продавщицах, каждая из которых отметилась в великолепных фотосессиях, составивших “золотой фонд” Студии. О Веронике – Орхидее, о Маше и Ане – героине “Каменной клетки”.
НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
Я те времена я часто захаживал делать полиграфию в одну частную контору, размещавшуюся в подвале жилого дома. И вот, с какого-то момента рядом, в соседних комнатах, открылся сэконд-хэнд, обычное такое заведение, популярное и тогда, и даже дожившее, как явление, до сегодняшних времён. Собственно, я сам по подобным магазинам не ходил по простой причине: одевали меня всегда женщины (а последние одиннадцать лет одевает моя жена, профессиональный стилист, божественная Alana!), но решил – пока печаталась полиграфия, зайти, посмотреть галстуки.
И вот, стало быть, зашёл, перебираю эти пёстрые ленты; к галстукам у меня слабость.
Но тут, понимаешь, застываю на месте да забываю, какой галстук я выбрал.
Продавщица-блондинка выскользнула из-за своего прилавка, что-то там поправляет на полках и видно, что она босиком!
А на дворе – разгорячённый первым летним теплом июль, подвал за зиму натопленный, сухой, линолеум на полу новый… Понятно, почему. Жарко девушке.
Я пошевелился, продавщица оглянулась – и юркнула обратно за прилавок, вероятно, устыдившись.
Вот такие роскошные ноги были у Вероники. Их я и заприметил.
И галерея с рекламой вышла, и плакатики такие мы делали, которые вывешивались в магазине. Идея, кстати, оказалась очень плодотворной. И я вот даже подумывал время от времени к ней вернуться… Только проблема в том, что таких магазинчиков у нас в округе почти не осталось: коронавирус сильно ударил по малому бизнесу.
Что и говорить: в этой ситуации просто преступно было бы не познакомиться с этой девушкой, однако дьявол – а может, и Бог, он властно вмешивается в события. Меня позвал тот парень-полиграфист, я пошёл, мы с ним разбирались ещё полчаса в технических вопросах, а потом в магазин пришла и хозяйка, и две пожилых покупательницы, и приставать к продавщице в такой обстановке было уже крайне несподручно…
Но с этого момента начал зреть в моей голове коварный план!
Я решил сосредоточить, как маршал Жуков, все силы в направлении главного удара. То есть в направлении хозяйки магазина. Ею оказалась женщина средних лет, крепкая, с обветренным лицом, довольно-таки строгая и грозная на вид, но… но это впечатление было обманчивым. Конечно, я распечатал несколько плакатов с Евой из “Каприза” – тому кафе, как известно, они даже не понадобились, дела у них потом пошли ни шатко, ни валко, а кризис 2008 года их попросту доконал. Но какая разница?! Плакаты показывали: этот проект успешно реализован.
И вот эта женщина с крупными, тяжёлыми чертами лица, на удивление легко согласилась. Делать фото новых товаров – всяких там шортиков да топиков и размещать их в Сети, плюс полиграфия в магазин? Отлично. Сделать манекенщицами собственных продавщиц? Конечно!
Оно понятно, что если заведующая “попросит”, они все под козырёк возьмут… Так оно и получилось.
А, девушки должны быть босиком? Потому, что тема – летняя, жара и вообще обувь отвлекает. Что ж, логично.
Кто-то невидимый за моей спиной во время разговора с хозяйкой торжествующе хлопнул в ладоши. На следующей неделе я надел светлые брюки, вельветовый пиджак, шейной платок – пошёл знакомиться.
Их было там трое. Любопытно – три совершенно разных типажа. Уже упоминавшаяся Вероника – высокая худощавая блондинка с улыбкой совершенно феноменальной – с одной стороны, стыдливо-смущённой, а с другой стороны, по глазам… как бы это сказать? Приглашающей такой. К тесному общению… Потом я понял, что это впечатление весьма обманчиво.
Вторая – ядрёная, как молодая редиска, крутобёдрая русоволосая Мария, из серии “деревенских девах”. И, наконец, Аня – просто песня, само очарование, о потере которой в качестве модели жалею, как ни странно, до сих пор. И с каждой из них мы сделали несколько великолепных фотосессий.
ВЕРОНИКА. ОРХИДЕЯ У ВОДЫ.
У Вероники сразу появилось собственный псевдоним – Orchidea. Когда она появилась передо мной в золотом свечении июньского дня, в коротком белом платьице, её ноги уже были босы (шлёпки она спрятала в сумочку ещё на остановке, как потом выяснилось), на правой щиколотке – искусственный жемчуг с золотом, в общем, нежная и роскошная, как тот самый цветок. Я даже особенно не задумывался. Плюс ко всему её ступни напомнили мне именно цветок – широкие у основания, с распускающимися лепестками-пальцами…
Конечно, я спросил её о ТОМ эпизоде. Девушка и говорит: у меня одна нога на пол-размера больше другой, с обувью беда! Вот и скидываю в магазине, пока хозяйки нет…
Я не предупреждал Веронику-Орхидею о том, что модель должна являться пред мои очи уже без обуви: это “правило” действует только со второй фотосессии. Но девушка интуитивно угадала его и разулась сразу на остановке, спрятав туфли в сумочку. Кстати, я даже не знаю, как они выглядели: ушла Орхидея тоже босиком.
Тут надо сделать одно отступление. На тот момент за плечами у Студии был уже опыт отказов некоторым моделям, которые по причине испорченности ступней в “формат” не попадали. Была такая Алина, которая, имея внушительные бугры вальгуса на обоих ступнях, искренне считала, что так и надо, и буквально терроризировала меня просьбами её поснимать; и не могла взять в толк, чего это я после первой фотосессии отказался от этой мысли. Была ещё вторая Алина (нет, не GoldFeet), с которой я тоже попытался поработать, наивно думая, что вальгус заметен не будет… куда там! Ну, отдельные исключения были, как та же Вера Якунина из Ассоциации Босоногих, но в том случае всё обстояло немного по-другому: романтическая связь у меня с Верой была, да и моделью я её не планировал сделать, в её возрасте. Как активистка, она вполне подходила и этим была хороша.
Роскошные, женственные, эротичные ступни с аккуратными пальцами. Я ими откровенно восхищался, а Орхидея... внимательно слушала.
В общем, как можно было пойти на сделку с совестью, беря в модели девушку с изъяном ступней после великолепия ног Айгуль, Веры (Vera Great), Олеси, Нины, Яны Петровой и многих-многих других? Сейчас вот я распаковал архивный диск 2003-2005 года и в серии ретроспектив вас ждёт ещё много открытий – часть галерей давно удалены с портала, но мы вернём вам самые лучшие снимки.
Так вот, Орхидею (будем называть её так) я снимал с упоением, искренне любуясь её стройными длинными ногами, блеском “жемчугов” на загорелой коже и так далее. Пришёл домой, сел обрабатывать снимки и смотрю – ба-а, у Орхидеи-то вальгус! И, чёрт подери, довольно заметный.
Вот после просмотра этой фотографии я внезапно понял: то, чего наш портал “не приемлет”, у этой модели присутствует! И поразительно, как я, зачарованный девушкой, не заметил этого при съёмке…
Поначалу я ретушировал этот дефект, особенно в первых галереях “Орхидея у воды”. А потом, если честно, плюнул. Ступни эти с такой деталью смотрелись… ну, не то, чтобы грубее, но как-то живее, реальнее. И от этого ещё эротичнее, чем приглаженно-идеальные. Эту особенность я потом много раз буду наблюдать!
Итак, Орхидея шагала по безлюдному молу, уходящему стрелой в Обское; за ней, на фоне иссиня-голубого неба, вставали белокаменные башни Шлюзов. Сияло солнце, блестела вода на её ступнях, море темнело зеленоватым; чайки покрикивали, горизонт розовел. Романтика беспредельная. Не хватало корабля с алыми парусами и капитана Грея, швартующегося у этого мола, у кнехтов с тяжёлой якорной цепью, на которой Орхидея ставила красивую ступню.
Наверное, потому, что общая романтика фотосессии накрывала морской волной…
Сейчас, кстати, как я уже как-то говорил, такой съёмки не повторить, всё. Мол перегорожен воротами с замком и видеокамерами. Никого туда не пускают. А почему? Да потому, что повадились туда мерзавцы году в четырнадцатом лазить, с шашлыками, пьянками, битьём бутылок и прочими мерзостями российского плебея. Так вот обутые испортили нам, босоногим, обедню!
В общем, мол был великолепен в компании Орхидеи. Я уже истратил почти все аккумуляторы и вдруг она говорит: “А мы можем задержаться минуток на десять?!”.
– Зачем?!
– А я окунусь! Вы только отвернитесь… – добавила она чуть кокетливо. – А то я без купальника!
Конечно же, я отвернулся. И мысли не было воспользоваться “служебным положением”, да фотоаппаратом в руках. Пока Орхидея спустилась по ступеням к воде, там разделась, пристроила в сухое место платье да бельё – я ходил туда-сюда по молу, трубку курил, размышлял. Самое начало июня. Нет, ну, у нас купаются уже отдельные сибиряки, некоторые и раньше начинают, но это – немногие. Тут что-то в хорошем смысле не то. Значит, девушку не пугает холодная вода…
Вот отсюда, сняв платье и бельё, Вероника и окунулась минут на пять. Она обожала плавать!
Вышла. На мокрое тело натянула платье, которое сразу же потемнело от воды. Ничего страшного. Пошли обратно. По пути – небольшой бор у Колледжа информатики, “шишечный”; там, кстати, у колледжа, в кустиках, моя модель, особо не смущаясь, переоделась. Итак, шишки… Эти маленькие противотанковые ежи впиваются и в обувную подошву – чувствуешь. Ну, говорю Веронике-Орхидее, щас тебе будет… Иди по шишкам!
И ведь пошла. И под босыми ногами её они хрустели, как орехи! А на лице – ни следа страдания.
К моменту захода в шишечный лес Орхидея переоделась. Второй наряд оказался не менее стильным.
Конечно, мы разговорились и вот тут я узнаю, что отец девушки, старый “походник”, на эти самые шишки ставил её с детства. И закаляться таскал босиком на снег. И что девушка о сих пор при первой же возможности на двор босиком, и обливаться на виду у всей пятиэтажки. И что в проруби минимум два раза в зиму плавает. Ну, думаю, зимой мы с тобой зажжём!
Увы, до зимы это проект не дотянул по причинам, о которых скажу в самом конце.
По дороге с мола. Улыбка у Орхидее была яркой, широкой.
Во после этого я начал к ней немного по-другому относиться. До этого – “барышня из-за прилавка”. В меру огламуренная. А тут как-то ощутился в ней товарищ, напарник, что ли… И ярче всего это проявилось в сете “На кораблях”. Я уже писал как-то, что пропасть есть мест, куда тебе суждено прорваться с фотоаппаратом и моделью только раз, а дальше калитка захлопывается и это место либо закрыто, как правительственный бункер, либо снесено, либо застроено и прочая, прочая… Вот так было с молом. И с “кладбищем кораблей” в районе ремонтной базы научного флота СО РАН.
Ну, ЧТО там охранять? Эти ржавые посудины, сухогрузы и буксиры, с которых снято всё ценное, даже цветмета, по большому счёту, нет уже – одно гнилое железо; да и босой фотограф со спутницей явно не похожи на охотников за металлом… Да, в те прекрасные времена “охрана” множества таких полузаброшенных выполняла свои настоящие, прямые обязанности – ночью спала, днём бухала, и хоть шабаш устраивай на территории, только не тырь ничего и не ломай. Это к пятнадцатому году везде “навели порядок”, всё обнесли заборами, натыкали видеокамер, в ЧОПы понабрали молодых, злых, часто некурящих и непьющих.
Охранник, узнав в чём дело, махнул рукой: валяйте и скрылся в чреве одного из буксиров. Мы поднялись по сходням… Начались съёмки, которые вы можете увидеть в галерее “На кораблях”.
На кораблях. Десятки таких старых посудин, ожидая своей участи – быть порезанными на металлолом, гниют на рембазе флота. На кой ляд их охранять? От кого?
Вот эта ступня больше всех и страдала, будучи на пол-размера больше.
Вероника-Орхидея быстро выучилась аппетитно демонстрировать босые подошвы в камеру.
Съёмки в таком интерьере я обожаю до сих пор – позови, дай возможность, примчусь тут же. Тут простор для ракурса, тут масса странных, чуждых сухопутному миру вещей, рядом с которыми босая ступня или босоногая девушка смотрятся одуряюще красиво; да и сама атмосфера – море, палуба, “капитанский мостик”, рубка, а если ещё и штурвал сохранился, в каком угодно состоянии!
Вот в этих съёмках на кораблях Орхидея, видя, насколько я опьянён открывшейся перед нами фотосвободой, моментально взяла на себя роль “старшего товарища”. Деликатно поддерживала, следила, чтобы я не оступился, подавала руку. Она у неё, на вид, хрупкая, оказалась, кстати, очень твёрдой и сильной.
Если вы думаете, что в разгар летнего дня легко сидеть на палубе ржавого буксира, вы сильно ошибаетесь…
И даже я, зайдя туда босиком, вынужден был вскоре обуться. А Орхидее приходилось терпеть!
Её загорелые ступни бесстрашно ступали по прогибающимся скрипящим доскам, выдерживали по несколько минут на рыжей горячей палубе. Нет, ногу она не сожгла, а занозу посадила. В пятку. Мы уже покинули корабль, перешли в остатки лодки на берегу и я смотрю – девушка с подошвой возится, что-то безуспешно ковыряет ногтем… Что? Да вот занозу не вижу.
Выяснилось: Вероника была немного близорука, но очки не носила постоянно: сами знаете, как молодые девушки не любят быть “очкариками”.
И почётная доля извлечения кусочка деревянной щепки из узкой розовой пятки Орхидеи досталась мне.
Вот на этой самой лодке Орхидея забеспокоилась: “что-то мешает” в пятке…
И из этой пятки я вытаскивал занозу.
Я не старался сделать ей больно, ковыряясь в кожном покрове переданными мне маникюрными щипчиками, но я по себе знаю, как это болезненно; девушка ни разу не ойкнула, только с коротким смешком заметила: “Да давайте уже там жёстче, я боли не боюсь!”. А пятка у неё была – что непременно тщатся узнать все футлаверы у моделей! – приятно-шершавая. Не загрубелая, а именно вот такая, плотнокожая.
Этот сет примечателен ещё тем, что на обратном пути мы пошли другой дорожкой, более краткой и попали на самую настоящую раллийную трассу – сплошное море серо-коричневой грязи. Здесь как раз глинистые берега прежнего русла Оби, и поэтому это просто сплошное грязное месиво. Так вот, Вероника-Орхидея так смачно зашлёпала по самой середине этой дороги голыми ногами, что у меня аж дух захватило.
Вообще, со второго фотосет ощущение складывалось: “своя в доску”.
Может быть, из-за своего изъяна ноги Орхидеи в этой глине смотрелись живее… правдивее, что ли, чем чьи-либо безукоризненные.
БЕРДСК: ШТУРМ ХАНЖЕСТВА
Орхидея была очень вежливой, корректной и сдержанной. Эдакое белое вино с мягким, душистым букетом. Со мной долго и упорно не переходила на “ты”, как со старшим по возрасту. Но я бы мягкотелой или бесхарактерной её не назвал. Это выяснилось во время нашего вояжа в Бердск.
В Бердске на тот момент я никогда не бывал. Из Академгородка в Бердск ходит автобус номер 109, как я с детства помню, чаще всего какой-нибудь самый старый в ПАТП, гремящий, разваливающийся на ходу “ЛиАЗ”. Мой одноклассник Сергей Калинин, побывав как-то в сём славном граде, рассказывал о нём и отряхивался, как будто его там в пыли изваляли: мол, дикий город. Какие-то алкаши на каждой скамейке спят…
Ну, вот я и решил отвезти блестящую Орхидею в этот заповедник спящих алкашей. А поехали мы не автобусе, а на электричке.
На станции Сеятель. Вот такая публика (позади Орхидеи) обычно ездит на электричке в Бердск.
Старый знакомый Орхидеи. Случайно встретились на перроне, даже обнялись. “Босиком?” – отреагировал он – “Молодец! Круто выглядишь!”. Вот, нормальная мужская реакция.
Ну, вот, сели на голубую пластиковую скамейку, я щёлкнул пару раз великолепные ноги модели на фоне пустынного вагона, потом достал журнал или газету, погрузился в чтение: наговорились за фотосет, надо паузу сделать. Тем более, что на перроне девушка встретила старого знакомого: они даже обнялись. Молодой мужчина оценил босоногий образ: “Круто выглядишь!”, потом зашёл с нами, сел, наблюдал, как я сделал несколько кадров девушки в электричке… Нет, не с жадным любопытством, совершенно; видимо, вкусы у него были “традиционными” в этой области. Но ведь это-то и хорошо! Прекрасная реакция “нормального” мужчины. Потом они заговорили с орхидеей о чём-то таком своём, бытовом, я отвлёкся. Мужчина этот, кажется, Роман, сошёл, не доезжая до Бердска.
Напротив, через проход, сидела какая-то тётка средних лет, с добрым лицом, вроде не колхозница – одета неплохо, сумка приличная. Она с нескрываемым интересом сразу обозрела мои босые лапы, голые ноги Орхидеи. Улыбнулась. Заметила что-то вроде: “Надо же, босиком!” – ничем не окрашенное удивление. “С пляжа?”. “Ну, почти!”. И как вода, тёплая? И так шли, да? Да нет, ничего… Пока девушка разговаривала с Романом, не вмешивалась.
Тема “босиком в электричке” была тогда внове для сайта – до этого в вагоне я снимал только Айгуль, поэтому без этих кадров обойтись было нельзя.
Я отвлёкся. Не прислушивался. Сначала к её разговору с мужчиной, потом – с этой попутчицей. Орхидея пусть сама, в конце концов, рассказывает всем желающим, как дошла до жизни такой. У меня в планах было широко этих девчонок раскручивать, тогда уже об интервью с моделями задумывался – не хватало понимания, в каком формате это делать.
И в какой-то момент понимаю, что ситуация давно вышла из-под контроля.
Откладываю журнал.
Тётка, вся красная, мигом растерявшая всю доброту, шипит:
– …вот доходитесь, вот увидите! У меня племянница так чесотку из детсада принесла! Там у них “тропы здоровья” сделали! И немытыми ногами, каждый!
С соседнего сиденья мадаме возражал какой-то дед, внешне напоминающий Кирилла Корчагина, по виду – рыбак, едущий с утренней рыбалки.
– Да помилуйте, что ж вы говорите… Чесотка, она ж от другого совсем!
– Не надо мне тут лапшу на уши! Чесотка – болезнь грязных рук и ног!
Орхидея, благо, что дискуссия сверкала грозовыми разрядами между тёткой и дедом, не вмешивалась. А потом открыла рот и…
Перед самым выходом, когда большая часть пассажиров уже прошла в тамбур, освободив “задний план”.
Нет, я сейчас даже с фантазией моей не воспроизведу, что она сказала. Да, собственно, ничего особо нового: все наши аргументы о том, что ни чесоткой через ноги, ни туберкулёзом, не СПИДом заразиться “с асфальта” невозможно и что мадаме бы свои знания в области банальной гигиены и общие основ медицины подтянуть, а то, видать, двоечницей была как в школе, так в институте… При этом ровным, жёстким, безжалостно-холодным, режущим голосом, да ещё чуть сузив свои серо-зелёные глаза.
А под конец, по-женски ещё и лягнула: мол, интересно, что у мадамы с педикюром, если она по такой жаре в наглухо закрытых туфлях!
Встала и пошла в тамбур – мы подъезжали к станции Бердск.
Уже в тамбуре она призналась: “Не люблю тупых! У матери знакомая такая была мозги мне всё время выносила насчёт закаливания!”.
Выгружаемся на станции Бердск. Женщина в шляпке ахает: “Вот те на! Босая ездит!”…
А потом переходим пути, как положено, через виадук. Выражение лица у девушки не самое хорошее: она говорит с кем-то по телефону, и, вероятно, не слишком ласково. Но вы обратите внимание на окружающих: идущий сзади тайком снимает Орхидею, а встречный оборачивается, потому, что его спутница пихнула его в бок и зло шипит: “Погляди, как ходить моду взяли!”.
И тут без казусов не обошлось. Женщина в жёлтом стояла, потом посмотрела вниз, на босые ноги Орхидеи и, ойкнув, посеменила к вокзалу. Испугалась, что ли?
Смех смехом, но подробностей самого вояжа я особенно не помню. Видимо, яркая сцена в электричке собой всё затмила. Помню, конечно, что Бердск спящими пьяницами на скамейках не порадовал, а наоборот, показался довольно милым, уютным и… даже более свободным, чем стольный град Новосибирск.
Шеи на Орхидею, конечно, неслабо сворачивали: но отчасти от того, что выбрала на наряд в этот раз убийственно-сексуальный. Бриджики чуть ниже колена открывали загорелые гладкие икры, а сверху надето нечто полупрозрачное, дырчатое, под которым отчётливо виднелся чёрный бюстгальтер (или как это там называется?) и две твёрдых, выпуклых груди.
Направление взгляда-то можно отследить, тем более идущему за моделью. И смотрели – не на ноги. И в основном, мужчины…
Если бы я знал, что в этом городе мне предстоит начать во всех смыслах новую жизнь буквально меньше, чем через год!
К моменту бердской эпопеи Орхидея вошла во вкус и научилась с царственным снисхождением демонстрировать свои фактурные ступни. Она очень быстро училась!
Мы покатались на детской карусельке…
Вдоволь поснимались на разнообразных лестницах – большая часть квартир на первых этажах домов по главной улице Бердска превращено в разнообразные магазины, поэтому так архитектурных сооружений тут очень много.
Как ни странно, это не калитка в храм. Так оформлен служебный вход во двор… Бердского почтамта.
Вообще, Бердск поразил обилием очень хорошо оформленных уголков. Уже потом, живя тут, я узнаю, что в Бердске огромное количество неформалов разных мастей и людей творческого склада.
Купили у бабушки огурцов, которые Вероника схрумкала прямо по дороге, с аппетитом. Кстати, не помню уж как, но бердская пенсионерка тоже очень положительно отозвалась о босых ногах моей модели.
Самое интересное в том, что, как я узнаю через два года, Бердск в той же степени “провинциален”, сколько и “политкорректен”. умирающий город, в котором разорена всякая промышленность (остались только полудохлый Бердский электромеханический завод и Химзавод). И поэтому на босые ноги ему как-то насрать. Тут люди озабочены выживанием и зарабатыванием бабла. Будь у меня миллион рублей, половина города ходила бы босыми строем и с песнями… В этом я убедился позднее.
МАША: НЕ СНИМАЕТ, А ФОТОГРАФИРУЕТ, ПРИДУРОК!
Маша была второй из пула продавщиц. Характерно, что я её не снимал в качестве “манекенщицы”. Она сразу согласилась сниматься так, для себя, в босоногих фотосессиях – и я позже пойму, почему.
Для этой девушки я выбрал Нижнюю Ельцовку, то есть полигон чистой природы, и, честное слово, я не заказывал погоду. Точнее, я-то заказывал солнечный день, а тут… Разверзлись хляби небесные. Я добрался до места встречи, изрядно промокнув, давая указания девушке спрятаться в продуктовый магазинчик недалеко от остановки; обнаружил там её стоящей на цветастом коврике-половичке. Мария кивнула на двух продавщиц, смотревших на меня уже агрессивно:
– Они дали… я не просила!
Ну да: пол кафельный, дождь, холод (разгар июля!), придатки простудишь… Знаем уже про них! Дабы не обострять, увёл Марию. Да и дождь – тут уж как по заказу, закончился.
Тот самый магазин, в котором пережидала дождь Мария. Недавно был в этих местах – пуст и заброшен.
Ей-то самой было наплевать. Джинсы-бриджи тоже до колен, серебряная цепочка на щиколотке, разлохмаченные рыжевато-русые волосы. Бестия. Я предупредил, что грязи будет по колено…
– Кому по колено, тот дома сидит! – бодро перефразировала девушка известное мужское присловье. – А мы гулять будем.
Босиком по грязи? Мария делала это с удовольствием, я бы сказал – смачно.
И как давай гулять. Не входили ступни Маши в число обожаемых мною форм, но сам её порыв, сам азарт, это вот разухабистое шлёпанье по коричневому месиву – завораживало. Так много позже Adishakty топать будет по глинистой дороге на Мочище. С огоньком!
Очень хорошо поснимались на камнях. Вообще, конечно, когда женские ступни встают в характерную позу “четвёрочка”, там, конечно, пиршество эстетики – вот он, выгиб ступни, пяточка, вот грация пальцев… Но, когда они цепляются за камень и пальцы ступней обнимают его грубую структуру, тоже красиво. Природно, жизненно, сильно.
А грязи, то есть глины тут было очень много. Ведь когда-то Нижняя Ельцовка была довольно широкой рекой – притоком Оби. И именно здесь была её долина.
На фоне затопленных “бункеров Ельцовского рейха”, или “Чёрных кубов”, как их называют местные диггеры. Есть байка, что отсюда подземный ход ведёт в некий “противоатомный бункер”, где должно спасаться в случае ядерного удара население Академгородка, но это всего лишь байка.
Поснимались мы у Чёрных кубов. Это такие сооружения, похожее на церковь Покрова-на-Нерли во время половодья: стоит в воде. Когда-то по этой части Ельцовки хотели протянуть трубы отопления, но чего-то там не заладилось и бетонные казематы технических узлов, покрытые чёрной краской, полузатопленные, напоминая взорванное “Вольфшанце”. Очень эпично. На их фоне Мария и позировала…
И вот утомились мы через час, девушка робко попросила передышку – перекурить. Люблю, честно, когда модель курит. У меня нет привычки, характерной для многих – запрещать женщинам курить, мол, “с тобой потом целоваться, как с пепельницей!”, да и разве ж собирался я с Машей целоваться. А. действительно, передохнуть, закурить свою трубку, отвлечься от лихорадочной “погони за кадром” – очень помогает.
Мария по собственной инициативе с интересом исследовала каждый объект, встречавшийся на нашем пути.
С тех пор я полюбил такие кадрые. Когда пальцы ступней модели “обнимают” что-то каменное или железное. Есть в них своя эстетика…
Тут-то я и говорю Марии, чьи ступни отмыты уже от грязи в воде – только на сильных сухожилиях взъёма остались её следы!
– Ничего, что вся угваздалась?
– Нормально. А вы быстро скинете?
– Ну, пока обработаю.
– Да можно необработанные. Хоть штук пять!
– Зачем такая срочность?
– Парню своему отправлю! – объявила сияющая девушка. – Пусть побесится!
– Что? Зачем?
– А он бесится, когда я каблуки снимаю…
Оказалось, что Маша, как девушка небольшого роста, ходит часто на каблуках, а когда ноги устают, беспечно их снимает, да шлёпает босиком. Её кавалер нервничает. Вот она ему и присылает иногда такие фото, для так, сказать, поднятия тонуса…
Вот примерно в этом месте мы решили передохнуть и… встретились с вежливым милиционером.
Великолепно мы с Машей отдохнули. И вот уже собираемся фотосет продолжить, как тут, вижу, колыхается по грязевым промоинам милицейский УАЗик. Тогда ещё не было гордого имени “ПОЛИЦИЯ”, и были наши менты простыми ментами. Ну, чую, блин… По нашу душу, едут.
Но, когда машина остановилась напротив нашего убежища в кустах, всё произошло как-то… нехарактерно. Во-первых, “мент”, выскочивший из кабины, вместе с напарником (тот с автоматом, наготове!), был очень интеллигентного образа, даже козырнул (имя и звание назвал, как водится, скороговоркой, посему не помню) и спрашивает:
– Что вы здесь делаете, граждане?
– Снимаемся… – оторопевшая Маша пугливо выбрасывает за спину окурок.
– Ваши документы! Есть?
Это не к ней, ко мне. Ну, я к тому времени столько раз получал переводы за диски, заполняя соответствующую графу, что свои паспортные данные знал лучше, чем “Отче наш”. Отрапортовал. Несколько удивлённый такой прытью, мент (по-моему в звании лейтенанта), сел в машину. Захрипела рация.
Он высунулся:
– Вы свободны, граждане…
Мы, конечно, на полусогнутых прочь от этого места. Но Маша забыла сумочку свою, черненькую. Пришлось вернуться. Я её ждал. И волей-неволей слышу диалог с базой по рации:
– О её снимает… Чё? Снимает, говорю! Ты, придурок, он её фотографирует, я тебе говорю!
Ну, всё ясно. Либо продавщицы из магазина, либо доброхоты с остановки позвонили в родную милицию: маниАк чикатилла повёл в дебри БОСУЮ девушку! Щас изнасилует и придушит!
Бдительные у нас другие граждане…
Кстати, только сейчас, готовая материал, обнаружил, что нет у нас в списке моделей этой замечательнейшей девушки – с которой была ещё потом в Академгородке фотосессия, и опять под дождём, и бродила она по лужам… Несправедливо. А вот пусть будет Maria Bescheb – как у Петтера Хегре, раз она бесить любила своего парня!
Ну, а про лужи… Тут особенно сказать нечего. Ну, бродили мы по лужам в летний день, после ливня. В Верхней жилой зоне Академгородка. открылось окно. Выглянула на нас женщина лет шестидесяти, со следами былой красоты на лице. Думал – сейчас начнётся! Нет. Добро улыбнулась и этой улыбкой нас проводила.
Босиком по лужам в Академгородке… Марии “везло” на дождливую погоду!
А я вспомнил. про парня. Спрашиваю у девушки: фото-то “с грязи” отослала? Взбесился парень твой?
– Я его бросила! – легко отвечает Мария. – Дурак он…
Эх,если бы все так легко дураков бросали…
Красивые ступни маленькой сильной женщины… Надо – бесился её парень от этого! Ну, и правильно, что бросила.
АНЯ: СИМФОНИЯ ЕЛЬЦОВКИ
Аня – третья из продавщиц, тоже демонстрировала какие-то наряды, но этих фото у меня не сохранилось. Отдал хозяйке и забыл. Но так как я пригласил и её на фотосессию и она, немного завидуя подругам, согласилась, я, конечно, с ней близко познакомился.
Ступни Ани привели меня в неистовство.
Ну, да, была Ева, была Вера, была Катя, да, не мучьте меня, я не Владимир наш Залесский, который зажигается от каждой встреченной босоножки; но всё это было не так, и эти ноги тоже были не такими… Грядёт 17 июля 2009-го, я увижу ноги моей жизни и Женщину Моей Мечты, безупречную, но этого ведь ещё не произошло, верно?
Аня. Ну, как можно было не влюбиться в эти аккуратные ножки с первого взгляда?
Итак, это были ноги Девушки. Приятные, нежные – нежность ощущалась даже без прикосновения, самой гармоничной формой ступни, пальцами с округлыми кончиками, ровно поставленными друг к дружке… такими же ноготками с плавными очертаниями. И в то же время ноги Женщины – сильные, с прорисовкой сухожилий, три бугорка, как на Buick RoadMaster. выступающий вперёд палец на правой ступне. Короче, Юля обладала такими ногами, которые понимающего человека свели бы с ума за 60 секунд.
И при этом – самая большая скромница из всего “магазинного пула”. Тихая. Молчаливая. Ни слова лишнего. Прямо монахиня…
Так получилось, что в это самое время присмотрел я на микрорайоне Шлюзов фотолокацию. Недостроенное здание телефонного узла. Вы думаете, ныне оно освоено?! Щаз-з. Но сейчас всё наглухо заварено, закрыто, замуровано. Вашу ж мать, власть ты грёбаная! Ну, ты либо снеси к чертям эти чертовы хоромы, либо доведи до ума! Я поражаюсь, сколько в западных боевиках и наших исторических фильмах (особенно на тему послевоенной разрухи!) съёмок в интерьерах разрушенных цехов, в руинах заводов, в покинутых фабриках. Сколько добра этого – и под Москвой, и под Питером. А в Новосибирске – либо далеко, у чёрта на куличках, либо на весь золота и каждый последний новосибирский фотарь наизусть знает адреса “заброшек” и делится ими скупо; ил же закрыто-замуровано-забетонировано, как старый немецкий бункер.
Так вот, нашёл я такую локацию и предложил Ане.
Она в псевдониме не нуждается, у неё есть гордый Anna Kletka, потому её фотоистория началась в выносящей мозг. Первой такой фотосессии в заброшке – “Каменная клетка”! Если “Молчанием ягнят” мы взломали определённый лёд, если “Целовальник” был открытием, то “Каменная клетка” было супергалереей.
На лице Ани улыбка, но на самом деле её голые ноги немилосердно жжёт крапива…
Правда, узнаю я это только потом, когда заставлю её подняться на ступеньки пожарной лестницы.
И это Аню не остановило, не заставило отказаться от дальнейших съёмок!
Вот Аня идёт босиком к этому зданию. Ничего особенного. Но это великолепное пёстрое платье – был же вкус у продавщиц сэконда! Эти шелковистые тёмные волосы. Эти глаза бархатные. Эти ступни зовущие…
Вот снимаемся на лестнице, стальной, на второй этаж. Девушка пробирается по зарослям осторожно. Я ничего не могу понять и ту меня осеняет:
– Аня! Крапива, да?!
– Ну, немного…
Она ответила рассеянно, а икры ног её были пожжены этим растением потом, аж красные!
И вот, мы значит, заходим через незакрытый проём двери – туда.
По иронии судьбы, сразу под ногами у нас оказалась лужа. Большая. Ничего страшного она не предвещала – явно ровный пол. Аня пошла по ней, разгоняя волны босыми ногами. Я не снимал – темно. Прошлёпал по ней, выбрался на свет, камеру приготовил… и ощутил характерный запах.
– Аня! – страшным голосом говорю я. – Ты уходи… оттуда!
В углу, понимаешь, остатки. Человеческой жизнедеятельности. Прямо у выхода. Пока лужа оставалась спокойной и не омывала их, и запаха не было. А потом – потекло…
Девушка, конечно, выскочила тут же и мы быстрым аллюром на следующий этаж, второй. Я ощущал некий стыд. Но… У Ани даже сожаление не было. Она старательно отёрла голые подошвы о серый бетон – ещё больше грязи на них намазывая и спросила жизнерадостно: “Ну, что? Где, как?”.
Уже после роковой лужи. Девушка тут же о ней забыла…
И с детским любопытством смотрела на ровный серый налёт на своих подошвах.
И вот вы видите – сначала постоит, покрутится так и эдак, потом садится, ни секунды не раздумывая, на этот бетонный пол. Её пяточки яблочные, её пальчики нежные – в сером. И нормально. Пальцами ног пытается ухватить стальной прут…
Но главное было, когда я ей предложил забраться на подоконник. На минуточку – засыпанный битым оконным стеклом. Предупредил, следил, чтобы осторожно. И тут Аня не колебалась. Эти съёмки на битом оконном стекле – это что-то особенное. Потом их будут повторять многие мои модели, но я представляю, какой выдержкой надо обладать, чтобы на это решиться…
Увы, были и модели-брезгуши, которым я такое и не предлагал и не мог предложить. Не буду называть имён. Они на скрижали не попали. А вот такие, как Аня – да! Все эти кадры дали сайту аж четыре галереи – 244-ю, 250-ю, 261-ю и 263-ю.
Она была абсолютно бесстрашной. Хотя… как все наши модели, которые снимаются на таких “заброшках”.
Босиком на битых оконных стёклах. Тогда я сделал первый кадр такого рода – и он волнует до сих пор!
Повторю – я планировал с этими тремя девушками долгое сотрудничество. Они могли бы стать звёздами. Вы бы читали их интервью, узнали о личной жизни… Но властно вмешалась Судьба и, всё прекратилось. И очень жаль. Я жалею о потере Ани до сих пор…
Это была одна из первых моделей, в которых я ВЛЮБИЛСЯ. Ну, понятно, с Верой – там возрастной порог, она школьница. Табу! С Евой – некий холодок, невидимая граница, она дала понять, что несвободна. С Катей… и школьница, и фактор тоже волнующей мня мамы. Нечестно как-то.
Но тут-то!
Нет, и я спасовал предложить Ане руку и сердце. Хотя бы, возможно, носил бы её на руках. Такой цветок душевный, такая красоточка… Эти мысли обуревали меня, когда я делал с ней фотосет в Ельцовке.
На крыше. Ослепительные ступни Ани, простор… красота!
…Собирался вот написать фразу: “Аня была пластичной моделью…” и понял, что это будет пошлый самоповтор. На самом деле все мои модели были пластичны; все старательно выполняли “указания” фотографа, разве что с Enchantress были проблемы в силу её “поперечного” характера, да с BlackNight пор причине её непроходимой глупости и упрямства. Но – всё-таки каждая модель пластичная по-своему! Во-первых, иным и указания эти давать не надо – они сами примут безошибочно-выигрышную позу; другим – не хочется, потому, что понимаешь: тут ловить нечего. Иные стараются, но не умеют, или не получается ничего, хоть ты тресни: не вписываются они, образно говоря, в окружающую среду.
Аня с ней буквально сливалась.
Фотосет на Ельцовке. На сей раз небо было совершенно безоблачным, а солнце – палящим.
Вот начали мы сниматься на лесенке, ведущей на холм у микрорайона Нижняя Ельцовка; там вообще ландшафт прихотливые, очень фактурный. Кстати, в этом году снимались мы там с BlackNight – и вот, несмотря на то, что у этой модели прекрасные ступни, что сама она собой недурна, того эффекта достичь я не мог. В равных условиях, на том же месте при такой же погоде… BlackNight смотрелась там, на этих досочках, инородным телом, а Аня словно бы выросла из них.
И ступни, конечно, её были золотыми. Это было настолько сильное ощущение, что мне казалось – я не выдержу и буквально прильну к ним лицом; от нежно-розовой кожи исходило буквально свечение, тепло, я даже запах чувствовал… Помилуй Бог, никакого пота! А разогретого солнцем и деревом, молодого тела. Скажу, как на духу: такое вожделение возникает не на пустом месте и далеко не с каждой моделью.
Кстати, её голые ступни почти не пачкались. Мы потом спустились вниз, мы прошли вокруг небольшого магазинчика, где как раз и располагались подсмотренные мной граффити, и вроде как всё это по грязноватому асфальту… Потом километра два намотали по дворам Ельцовки. Ан нет! Нет эффекта “чёрных пяток”. И эти милые ножки снова хочется прижать к разгорячённому лицу.
Потом мы оказались у дома, где с одной стороны уходил ввысь косогор. Я посадил девушку на бетонный парапет и снова стал заниматься её ногами. Эти кары до сих пор кажутся мне эталонными, напоенными безусловной романтикой. Вот он, настоящий и здоровый фут-фетиш! Красота женских босых ног на фоне природы, на фоне зелени, здоровых, солнечных…
Просто эталон. Тогда я не умел обрезать фон изображения, хотя пытался пристроить эти идеальные, по моему мнению, сексуальные ступни на эмблему Студии.
Аня позировала с огромной охотой, так забавно закусывала зубками зелёный лист, что у меня сердце сжималось.
М-да, если бы я тогда решился на отношения с Аней, всё бы по-другому повернулось (говорю это не с сожалением, просто констатирую факт). Но я крутил эту мысль и так, и эдак и снова отложил её на следующую фотосессию.
Ну, в конце концов? Мне сорок лет. Ей только-то третий десяток пошёл. Ну, и чо? Мезальянс будет. Пойдём в гости – ей захочется потанцевать, а мне – посидеть, выпить-закусить. Приведёт меня к своим друзьям – мне не о чем будет с ними особо потрепаться, с двадцатилетними, приведу я её – она тоже нас, моей круг, выросший при “совке”, не очень-то и поймёт…
Да и вообще, надо уж, наконец, окончательно развестись со второй женой Маргаритой, разменять хату, тогда уж и подступать с такими намерениями.
Стал я ждать вспышки Большой любви, так чтоб крышу снесло, бухнулся перед ней на колени и так далее.
В этом году в этом же месте снималась модель BlackNight. И что? Ни капельки очарования, которое несут фото Ани.
И анины фото тоже вошли в анналы самых лучших ретроспектив – 1048 и 1056. А вот почему “хулиганка” – я могу сказать, пожалуй. В девушке было что-то озорное, в улыбке её; я планировал снять её в офисе, действительно, или в магазине… Поэтому и диск её персональный, анонсировался, как “Офисная хулиганка”. Но руки не дошли. И вот эти места, нижнеельцовские – это россыпи калёных сосновых шишек. Но ни одной “традиционной” фотографии, где Аня ходит по шишкам, вы в галереях не найдёте. Почему? Пожалел девочку? Отнюдь. Не считаю это каким-то издевательством.
Мы оказались перед такой засыпанной шишками дорогой, когда я, рассчитывая снять последние кадры в месте посветлее, повёл её обратно. И увидели дорожку, засыпанную шишками. Девушка хитро глянула на меня:
– А давайте, кто быстрее? Бегом? До вон того дома?!
Ужели я откажусь, замараю честь мундира? Зачехлил фотоаппарат и по команде рванул.
Не-е, ребята, если вы это же самое когда-то делали, то вы поймёте. Отстал я на первом десятке метров. А Анюта просвистела пулей, у дома упала на скамеечку и смеялась счастливо. Потом рассматривала голые подошвы, истыканными мелкими ямками. Тут и я приковылял.
Граффити Нижней Ельцовки.
– Не поранилась? – спросил я.
– Не… Это вот так, растерять и всё.
И она принялась тереть ладошкой эти аккуратные пяточки.
Я опять сдержался – и уже из последних сил.
Аня вызывала во мне необыкновенное волнение. Ещё одна фотосессия – и я бы точно не выдержал, признался бы в своих чувствах.
ЭПИЛОГ
Безусловно, эти три девушки составили бы основной пул лучших моделей последующих лет. Безусловно, я бы снял с ними ещё с десяток фотосетов. Безусловно, из Ани вышла бы копия нынешней Anasteisha, и, возможно, не дождался бы я моей Алёны.
Если бы, а кабы.
В середине лета, окончательно и бесповоротно разругавшись с женой, я съехал на дачу, стал эдаким “дачником”. Потом нагрянули ко мне туда барнаульцы: Миха-Архангел, Рита-Мяут с Богиней, гости их приезжали. Началась так сказать, весёлая и безудержная пьянка, а когда гости разъехались, началась осень, безденежье, точка и поиски новой квартиры. Точнее, мучительный процесс раздела моей квартиры, половину которой я отписал сыну.
Моя жизнь шла под откос стремительно, как в фильме о советских партизанах идут немецкие эшелоны; а осознавал я это, как вселенскую катастрофу – особо было не до съемок. Несколько месяцев прошли осенних в такой маете, потом я переехал в Бердск – и всё, географически Орхидея, Анна Клетка и Маша стали от меня далеки.
А это в России всегда сильный фактор.
И вот знаете, что захотелось мне сказать, когда я фактически написал, проверил, сохранил этой серии? Так сказать, по “гамбургскому счёту”?! Все они, трое, были продавщицами. Я не лез тогда глубоко в душу моделям, не то время были, и опыта мало, но – так вот, усреднённо глянуть: продавщицы. Обслуживающий персонал. С которыми вечно собачатся покупатели, которых вечно ругают, которые по сию пору – рабыни магазинного труда, без выходных-проходных, в три смены и т. д.
А я прекратил их в звёзд. Я дал им зримое подтверждение их красоты. И если кто-то из них расправил крылья и ощутил себя королевишной, то моя вся эта работа даром не пропала…
Счастья вам, девочки.
Текст подготовлен редакционной группой портала “Босиком в России”. Фотографии Студии RBF.
Все права защищены. Копирование текстовых материалов и перепечатка возможно только со ссылкой на newrbfeet.ru. Копирование фотоматериалов, принадлежащих Студии RussianBareFeet, возможно только с официального разрешения администрации портала. Если вы являетесь правообладателем какого-либо материала, размещенного на данном портале, и не желаете его распространения, мы удалим его. Срок рассмотрения вашего обращения – 3 (трое) суток с момента получения, срок технического удаления – 15 (пятнадцать) суток. Рассматриваются только обращения по электронной почте на e-mail: siberianbarefoot@gmail.com. Мы соблюдаем нормы этики, положения Федерального закона от 13.03.2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», Федерального закона от 27.07.2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».
