ПОЗЫВНОЙ “СТЕКЛОДУВ”. ПРОЛОГ 2 ЧАСТИ. Беседа с провидцем.

ВСЕ ГЛАВЫ

“Генеральские дачи” в подмосковных Жаворонках сильно отличаются от соседних, выстроенных в новую, более бесстыдную и циничную эпоху. Те – закрыты почти трёхметровым забором от глаза алчущих, на штырях гнездятся видеокамеры; а тут – стародавние штакетники, ну, может быть, металлическая града меж кирпичных столбов. Или деревянный забор из крашеной “вагонки”, заглянуть за который – не вопрос, было бы желание… а эта дача и вовсе – обтянута сеткой “рабица”, популярной среди советских садоводов. Белеет плёнкой теплица, какой-то цветник, видна тачка со следами садовой земли… Две женщины, идущие с тяжёлыми сумками от платформы МЖД “Жаворонки”, в сторону бывшей деревни, посмотрели в сторону дачи, на скромный, по нашим временам, двухэтажный домик.

Одна, высокая и сутулая, сердито проговорила:

– Опять гостей зазвал… Ишь, сидят всё, разговоры разговаривают!

Вторая, мельком глянув на стоящий у дачи микроавтобус иностранного производства – большой, с тонированными стёклами, и почему-то совсем без номерных знаков! – просипела:

– Вона, с Москвы прикатили. Бандюки али бизнюки.

– А то! Он же диктор! – также сердито ответила первая. – Мы с тобой в магазин-то пошли, а он уже стоял…

– Ага! Помнишь, он нам сводку погоды читал?

– Помню, как же… Погоду читал.

– Вот, вишь, как они с погоды-то на бизнес перескакивают!

Женщины дружно сплюнули – так, несерьёзно: тьфу! – и прошли мимо.

И им было невдомёк, что в старом деревянном доме, из коричневого тёса, с голубыми наличниками, на втором этаже, происходит серьёзный разговор. Совсем не о бизнесе и, тем более, не о погоде…

Хозяин дома, мощный старик с лысой макушкой и гривой бурных, сохранивших вихры, совершенно седых волос на затылке, отпил из высокой рюмки марочного коньяка; повертел в сильных пальцах трубку из пенки, оливково-жёлтую, проговорил хрипловато:

– В начале был мятеж… Мятеж был против Бога. Помните?

– Конечно, помню… – моментально отреагировал его собеседник. – Максимилиан Волошин, “коктебельский отшельник”. Поэма “Путями Каина”.

– М-да… – хозяин достал серебряную приладу, напоминавшую гибрид вилки с ложкой, поворошил ею табак в трубке. – А знаете, Вронский мне много рассказывал про Гесса. Он, действительно, онанировал в туалетной кабинке. За что потом на него наорал Гитлер… Понимаете, у Гесса был в этом мистический смысл.

– В онанизме?

– Да, как ни странно. А что удивляться? Распутин, например, тоже практиковал совместную мастурбацию, возлежа с дамочками из высшего общества в голом виде. Заметьте: только мастурбацию, без совокупления. Видите ли, некоторые, в том числе Гесс, видели в этом своего рода эманацию.

– Плоть стремиться воссоединиться с Духом?

Хозяин не отвечал. Он зажёг спичку и начал поджигать табак; более всего это напоминало священнодействие – огонёк списки кругами двигался над чашкой, табак вспыхивал оранжевыми точками, и от энергичного посасывания из трубки выделали сизые, похожие на крохотный атомных взрыв, облачка.

Генерал Быкадоров, наклоняя приобожжёное лицо своё, наблюдал за этим; был он сейчас в штатском, в ординарном, хоть и хорошего кроя, костюме, руки лежали на подлокотниках его электрокресла, в манжетах – бриллиантовые запонки, на морщинистой шее – серебристый шейной платок.

– В каком-то смысле, да. Кстати, похожие практики есть и в даосизме. Сексуальный инстинкт, сексуальная энергия – мощная сила. И, высвобождая её, но не направляя её в плоть, а наоборот, извлекая из плоти, мы направляем её прямо к небу. Создаётся сильный эгрегор. Вот Гесс занимался примерно тем же. Он делал это причём, порой в компании жены Ильзы и экономки Бонифации… Ну, ладно, Это, в конце концов, к делу не относится.

– Совершенно верно. “И Бог был мятежом, И всё, что есть, началось чрез мятеж!” – негромко продолжил Быкадоров ранее высказанную мысль

– Волошин тоже был тем ещё мистиком. Они с Ахматовой гуляли по Коктебелю босые, пытаясь найти своими ступнями “место силы”… ну, я опять отвлёкся. Вы меня хотите спросить, будет ли Третья мировая?

– В какой-то мере, да.

– Будет! – твёрдо ответил хозяин, выпустил клуб дыма. – А вот когда и какая по сути… нет, не скажу. Мои способности ясновидения преувеличены. К тому же кому, как не вам, знать, что ясновидение – это строгая наука. Так сказать, даже скорость света в конденсате Бозе-Эйнштейна падает до смешных двадцати километров в час. Если бы ясновидение было точной наукой, как алгебра, то Нострадамус не писал бы столь загадочно…

Быкадоров постучал ладонью по подлокотнику. Осень тихо.

– Меня, Виктор Иванович, не третья мировая интересует, по большому счёту. Меня интересует, что может сотворить демон Икенти, вселившийся в тело простого египтянина и доживший в его потомках вот уже боле, чем два десятка веков… какова его цель? Устроить Апокалипсис?

Хозяин дома смотрел мимо него. На резное панно на стене, имитирующее египетскую чеканку. Аменхотеп и Нефертити.

– Апокалипсис ему не подходит, это точно. Вы же хорошо знаете, что это только благодаря киноиндустрии Апокалипсис – это хаос и Армагеддон, решающая Битва между добром и Злом. Но в греческой традиции это вообще не было заложено… Я уже молчу об апокрифах, как, например, “Апокалипсис Баруха”, где это все сосредотачивается в разрушении Иерусалима. Вообще, в буквальном переводе это “снятие покровов”, “откровение”. Нужно ли демону “снятие покровов”? Откровение нужно.

– Вряд ли. Это моментально нарушит баланс сил.

– В том-то и дело. Чёрные, рядящиеся в белых, предстанут чёрными, белые, играющие в чёрных – тоже белыми. Исчезнет смысл борьбы между “супердержавами” Бога и Дьявола – И мало того, они окажутся на равных чашах весов. Это никого не устраивает…

– Тогда что же? Восстание мертвецов?

– Вы думаете, Вронский бы ответил?

– Возможно. Но у него не спросить.

– И он бы не ответил… – сухо обронил хозяин. – Знаете, ему Адольф поставил такой вопрос кто кого победит? Я – Сталина или он меня. Сергей Алексеевич ответил: вы оба проиграете. Гитлер был шокирован… а ведь так и случилось.

– Да. Я понимаю. Вронский предсказывал через десять лет эру “Великой России” и тысячу лет без войн.

– Вполне вероятно. Не знаю уж, доживу… Да, да, провидцы своей кончины не знают, это тоже условие игры, понимаете? Хорошо. Давайте к Икенти.

– Анубису. Мистическому двенадцатому Рамсесу.

– Да. Я вас услышал. Ну, как я могу судить… Ваш Анубмис-Икенти хочет ошибки.

– То есть?

– Ну, вы же наверняка знаете, что относительно “Числа Зверя” нет точных данных. Считается, что это “666”, однако Ириней Лионский во втором веке нашей эры называл и “616”. По гематрии, это числовое написание имени… Тот же Ириней выводил некоего Евантаса, или Латинянина.

– Европа?

– Да, скорее всего. Если относиться к числу, как к зашифрованному коду, то тут вопрос только в машине для дешифрования.  Если применить дешифрование одно, будет – “царь Израилев”, если другое – папа римский, если третье – неизвестный нам духовный и политический лидер из Европы.

– Он ещё не родился?

– Либо не родился, либо не стал им. Демоны глядят далеко, уважаемый… Таи двести лет – не срок. Возможно, этим кодом он предполагает рождение такового. А коль скоро этот кож попадёт в чужие руки и будет дешифрован, то сами понимаете, дешифровавшая его сторона получит все козыри. И рычаги управления…

В кабинете витал аромат пряного турецкого табака. Генерал Быкадоров иногда морщился – чесался нос, но запрещать хозяину курить не смел.

---

В чёрной машине за оградой разговаривали двое. Это были простые службисты, выдернутые из общего состава ФСБ и определённые на службу в НТО. Много чего они уже повидали, много чему удивились, но – язык за зубами держать умели, понимали, что можно говорить, что – нет; сейчас, поставив машину на автоматическое отслеживание движения и полный контроль, отошли в кусты. По самой простой человеческой нужде. Тут-то и можно было поговорить.

Старший, расстегнув ширинку и сунув зубы сигарету – покурить, это святое! – говорил расслабленно:

– Дядька-то серьёзный… Он когда ещё диктором на ЦТ работал, у него там в студии коллеги прямо оздоравливались. А потом его по программе Байбакова взяли в Институт радиотехники и электроники, академический. Он там в лаборатории физических методов исследования биологических объектов работал.

– Предсказывал?

– А то! В восемьдесят восьмом он два взрывных устройства в метро обнаружил, в Москве. Не выходя из кабинета.  А наш Самый… ну, ты понимаешь, ему в этом году Орден Почёта вручил. В Кремле. Усекаешь?

– Конечно. А чего он так… отшельником?

– Считает, что это дело Божье. Суеты не терпит. Пойдём в машину уже, хорош трепаться…

---

А в стареньком доме с давно не крашеными наличниками разговор продолжался. Хозяин, заслуженный работник культуры РФ, бывший диктор Центрального телевидения, Виктор Иванович Балашов, докуривал трубку и говорил: медленно, скупо роняя тяжёлые слова.

– Если говорить в розановской ипостаси… Господу это на руку. Ведь говорят: “царство мёртвых” и “мир живых”. Там – царство, тирания, по сути дела, СССР или гитлеровская Германия, а тут – мир… со своими разновидностями. Поле боя. Или песочница. Кто победит? Игра… игра глобальная, но обе стороны играют-то всерьёз. А иначе чем им заниматься?! Всё создано уже давно. Вам надо этого демона просто переиграть. А как… ну, не мне вас учить.

– То есть вы хотите сказать, что всё упрощается до агентурной игры двух сил?

– В какой-то мере, так. В начале – был мятеж. Знаете, Норберт Винер писал, что  Дьявол, с которым борется Бог – это элементарный Беспорядок. Хаос. И этим был близок к Аврелию Августину, который считал, что мир – это не противостояние Добра и Зла, это просто определённая доля несовершенства, которую надо исправить.

– Но ведь абсолютный прядок – это смерть…

– Совершенно верно. Идеальный покой, недвижность, прекращение катастроф, бедствий.  Полная гармония. И – смерть. Козни Дьявола, хаос наоборот. Вот поэтому мы и балансируем между этими крайностями – Хаоса и порядка.

– То есть… кто первый установит зависимость, тот и …

Балашов, бывший диктор ЦТ, астролог, целитель и личный друг легендарного провидца Сергея Вронского, высыпал пепел из трубки в хрустальную пепельницу тридцатых годов, “сталинского” образца.

– В вашем случае – кто первый дешифрует архив вашего Разгулова. Эти числа можно повернуть и так, и эдак. А вот кому удастся это сделать… вам или ему, я сказать не могу.

– Не хотите.

– Нет… не могу. Кот Шредингера… Знаете? Декогеренция происходит почти мгновенно, и по этой причине кот не может быть одновременно мёртвым и живым на каком-либо поддающемся измерению отрезке времени. Вот и у нас такая же ситуация сейчас…

– Спасибо…

Быкадоров нажал кнопки подлокотника. Электромоторы кресла зажужжали. Он отвесил короткий кивок хозяину кабинета – сейчас он поедет к выходу, там его примут сотрудники.

– Мятеж — безумие; Законы природы — неизменны. Но в борьбе за правду невозможного

Безумец — Пресуществляет самого себя! – проговориk он глухим голосом. – Спасибо, Виктор Иванович. Помогли.

– Всегда рад.

Спустя пятнадцать минут тёмный фургон с тонированными стёклами и бронированными бортами, приняв в себя кресло с инвалидом, отъехал от дома. И покатил по улице – на выезд. Его чуткие датчики обшаривали и придорожные кусты, и дорогу впереди, и сзади: чтобы не натолкнуться на неожиданный и тем более, враждебный энергетический объект.

Но таких не было.

(продолжение следует)