2654 Back to USSR! Maria Magnifica. Прогулка комсомолки. Часть 1.

Полная версия галерей ФК “Босиком в Европу”. Публикуется впервые. Продолжение в галерее 2661.

---

…Мария вышла на ступени школы. Её ноги были уже босы, ощущали тепло прогретых плит: разулась она ещё в коридоре. Удалось сделать невероятное: уговорить комсомольский актив 166-й привести в порядок теплицу на заднем дворе. Они отнекивались: у нас есть шефы, Станция Юных Натуралистов, они за неё отвечают… Маша рванулась к доске в классе: “А мы кто, комсомольцы или где?”. В общем, поломала. Конечно, макулатуру собирать удобнее! объявишь – сами принесут. За талоны на “Библиотеку всемирной литературы”. А тут – с этой теплицей возиться, траву полоть, кирпичи битые собирать…

– Перчатки дадут хоть?  – спросил то-то.

Маша отрезала – звенящая, как струна:- Перчатки из дома возьмите! Любые! Белоручки… Надо будет – и голыми руками работать будем!

– А сапоги? или тоже – голыми ногами? – тот же издевательский голос какого-то вшивого интеллигента.

– Надо будет – и ногами! Голыми! – отрезала девушка.

Это поймало её в коридоре. Две девчонки, глядя вслед  ей – на бюро комитета комсомола обсуждались ещё какие-то школьные вопросы, Марии они были не очень интересны, кинули:

– Без сапог! А сама-то в туфельках.

Вот тогда девушка и сдёрнула с ног эти туфли.

– Да?! А мне не слабо босиком!

И пошла. Пол школы, холодный и чуть липкий, гладил подошвы. Затем он сменился тёплой от солнца плиткой входа. Девушка спустилась по ступеням, и остановилась во дворе. Можно, конечно, обуться уже… но как быть с её комсомольской четностью? Она ведь сказала: будет босиком! А каково самой так прожить хотя бы один день? Она посмотрела на свои босые ступни. Что ж, нормальные ноги. Не изнеженные. Хотя по грязи и асфальту ходить не привыкли. Маша усмехнулась, вспомнив, как на первом курсе, “на картошке”, гоняла босой по полю, сбросив прохудившиеся и сквозь промокшие сапоги. Как пела песню чилийца Серхио Ортеги, “… пуэбло унидо хамас сэра венсидо!”, на залитой дождём сцене Интернациональной Маёвки у Университета – когда колонки заглохли, звук попал и она а-капелла, сравыающимя голосом заканчивала её и босые ступни разъезжались на мокрых досках помоста!

Нет, она может!

И пошла поэтому от школы – через лес.  Девушка знала, что придётся идти по колючим, высохшим до калёной колкости шишкам. И нарочно ставила босые ступни в их гнёзда. больно! Действительно больно. Иной раз так, что выдавливало слёзы. Маша смотрела на свои красивые ступни и нарочно вдавливала их в иглы шишек. Пусть будет кровь на этих подошвах, пусть – царапины на пятках… Она выдержит! Она – комсомолка, она преодолеет такие трудности! Боль придавала силы. Пару раз потеряла равновесие, чуть не упала. Туфли мешались. Завернула их в прихваченную в киоске, ещё до собрания в школе, “Литературную газету”.

Решила передохнуть, села на поваленную берёзу. Осмотрела свои ступни, вытянув их вперёд. Что ж, кроме небольших царапин у самого начала пятки, там ничего не было… а жаль! Маше хотелось страдания. Она посидела ещё немножко. Почему секретарь райкома Казанцев так жмурится, когда она порой по лету снимает у них там туфли и бродит босая, по актовому залу. Почему украинским тенорком свои мурлычет: “Ой, ножонкi мои босы…”. Комплименты странные делает. “СтУпни” – сказал, – “…у вас, Мария скульптурные!”. Какие скульптурные? Скульптура – это Мухиной, “Рабочий и колхозница”, это искусство! А у неё нормальные ступни взрослой девушки, отличницы норм ГТО, комсомолки…

Разве что лак на ногтях. Не очень хорошо, но с другой стороны, в Уставе ВЛКСМ об этом ничего не сказано!

Мария вздохнула и пошла дальше.

Надо было отправить ещё письмо. Мария писала в ЦК ВЛКСМ, просила включить её в состав Интернациональной бригады, отправляющейся на Кубу – помочь в сборе урожая сахарного тростника. Босиком, рядом со смуглокожими юными кубинками, такими же, как и она, босоногими, будет она под палящим солнцем ударно работать… Она покажет им, как умеют трудиться светские девушки! Мария опустила письмо в ящик.

Асфальт жёг голые пятки. Оказывается, летом в Сибири, как на Кубе! Жарко. Захотелось мороженого. Вот ведь слабость… Не смогла себе отказать. Купила эскимо за восемнадцать копеек – жутко дорого! – и шагнула с раскалённого тротуара на травку. Села, начала есть.

И снова собственные босые ноги перед её глазами. Странно, как можно ими восхищаться? Ноги, как ноги. В одной из закрытых политинформаций в райкоме им рассказывали, что на загнивающем Западе это предмет поклонения, босые девки бесстыдно вытанцовывают перед мужиками и дают эти ступни – страшно сказать, облизывать! Потные, вонючие… Как там, в журнале “Крокодил” сатирические стихи братьев Самойловых, про буржуазный канкан: ” Пьяные, толстые скачут милашки, трико облегает вспотевшие ляжки…”. Ужас! Актив хихикал, а Казанцев как-то нехорошо жмурился.

Интересно, что у него на уме было?!

Маша доела мороженое, блаженно пошевелила пальчиками ступней – длинными, сильными, в густой траве, щекотя их и встала.

Она пошла дальше, к мостику через овраг. Пришаркивала босыми ногами, собирая на них всю эту тёплую пыль лета, как вспоминание. Постояла у штакетников дач. Перед ней был мостик, и уже подходя к нему, она приняла главное решение…

View post on imgur.com