«ШКОЛА КАК ЕЁ НЕТ» (пьеса). 1 акт, действие первое, сцена первая.

“ШКОЛА КАК ЕЁ НЕТ” (пьеса). 1 акт, действие первое, сцена первая.

В связи с тем, что новосибирская студия ораторского и театрального мастерства Валентины Ворошиловой начала подготовку к постановке пьесы писателя Игоря Резуна, “ШКОЛА КАК ЕЁ НЕТ”, мы прерываем публикацию повести “ПРО ЭТО” и посвятим несколько выпусков именно этой театральной антрепризе. Здесь будет опубликован полный текст пьесы, по частям и наши читатели смогут представить, что ждёт сцена одного из новосибирских тенатров в конце 2022 года.

Редакция.


НОВЕНЬКАЯ ИЗ СЕВЕРНА И ШКОЛЬНЫЙ ТЕАТР

АКТ ПЕРВЫЙ, ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ, СЦЕНА ПЕРВАЯ.

Декорации изображают кабинет директора школы, Владимира Ковалёва: письменный стол, заваленный бумагами, стул перед ним, шкаф с книгами, тумбочка радиоприемником и вазой с цветком, портрет Че Гевары на стене и диван на противоположной стороне. Директор стоит у открытого вовнутрь окна в школьный сад, вдыхает свежий воздух. Из радиоприемника доносится музыка шлягера Софии Ротару, «Вот и лето прошло, только этого мало!», затем  слышится голос диктора:

О погоде на «Радио-Дача». Синоптики отмечают, что необычайно теплая погода, установившаяся над большей частью территории Западной Сибири, является следствием арктического циклона, оттянувшего на себя холодные массы воздуха. Столь теплый сентябрь в регионе, с температурой до плюс двадцати, зафиксирован последний раз только в 1913 и в 1964-м годах прошлого века. Ведущий специалист Западносибирского центра аналитики природных экосистем, старший научный сотрудник, Татьяна Григорьевна Немчинова расскажет о причине погодных изменений в этом году…

К о в а л ё в : (бормочет) Аномалия… Бабье лето! Да пусть и бабье, летом нас не испугаешь… (идет к радиоприемнику, выключает его; звенит школьный звонок; директор подходит к столу, нажимает кнопку на телефонном аппарате, говорит в трубку) Лена… вызовите, пожалуйста, Наташу Михайловскую… да, из одиннадцатого «Бэ». У них сейчас  алгебра закончилась, наверняка еще в классе… Спасибо!

Ковалев садится за стол, звенит звонок. Ковалев снимает трубку.

К о в а л ё в : Алло! Ковалев Владимир слушает…

Г о л о с : Здорово, отшельник! Ты опять методсовещание пропустил?! Нехорошо…

К о в а л ё в : Ой… Сергей Сергеич, ей-Богу, последний раз! Как говорят мои дети, зуб даю… Да, замотался просто.

Г о л о с : Да понятно. Я тебе не нянька… глава департамента просто спрашивал. Как у вас там – спокойно всё?

К о в а л ё в : (растерянно) Э-э… ну да. В общем-то…

Г о л о с : А кресло не того? Не шатается?

К о в а л ё в : (еще более растерянно привстает, покачивает своё кресло) Да нет… Я чего-то не понимаю…

Г о л о с : (издевательски похохатывает) А вот это плохо. Копают под тебя, старик. Это я тебе по старой дружбе… Смотри: неровен час – неполное служебное и снимут… у нас это быстро.

К о в а л ё в : (смотря в одну точку, севшим голосом) Да… снимут… как Хрущева в шестьдесят четвертом. Аномалия…

Г о л о с : (удивленно) Чего?! Какая-такая аномалия?!

К о в а л ё в : (поправляя очки) Ну… бабье лето, говорю… погодная, то есть, аномалия.

Г о л о с : (сердито) Ладно, хорош лясы точить! Я тебе серьезно, а ты… все, я на совещание пошел. Давай, до скорого!


В это время в кабинет входит Наталья Михайловская, полноватая брюнетка, одетая подчеркнуто стильно и женственно, в туфлях на каблуках и черных колготках. Ковалев машет ей рукой приглашающе: мол, проходи, садись! – Михайловская присаживается на краешек дивана, руки складывает на коленках, поправляет юбку.

К о в а л ё в : (рассеянно поправляя очки) Давай… (кладет трубку) Здравствуй, Наташа!

М и х а й л о в с к а я : Здрасте, Владим-владимыч!

К о в а л ё в : Наташ, ты далеко села. Иди сюда, на стульчик.

Михайловская незаметно вынимает изо рта жевательную резинку, берет в кулачок; пересаживается.

К о в а л ё в : (откидываясь на спинку кресла, упирая руки в стол) Ну-тес, Наташа… Я вот что хотел поговорить… То есть вот о чем. Ты же у нас член Совета Старшеклассников, так?

М и х а й л о в с к а я : Ну да, Владим-владимыч.

К о в а л ё в : (смущенно снимает очки, протирает их полой пиджака) Я хотел спросить… У нас все нормально?

М и х а й л о в с к а я : В смысле? В школе, что ли?

К о в а л ё в : Ну да. Ты же, как член Совета, должна знать…

М и х а й л о в с к а я : (торопливо) Ой, так он же уже год не собирался! (теряется) Ну… то есть, да, я-то знаю… все нормально.

К о в а л ё в : (быстро надевает очки на нос, смотрит внимательно) А что с Юлей Презе у нас? Она, говорят, недавно подралась. В туалете. С кем-то… Нет, я просто хочу узнать: с ней… все в порядке?

М и х а й л о в с к а я : (округляет глаза) Да что вы, Владим-владимыч! Это же фигня всё! Ну, там порамсила она с девками…

К о в а л ё в : (укоризненно) Ната-аша!

М и х а й л о в с к а я : Ой, простите! Ну, эта, она поссорилась и… Да там просто поорали друг на друга, ерунда. Все нормально у нас. И в классе тоже нормально.

Ковалев встает и начинает прохаживаться по кабинету, под портретом Че, поглядывая на него, засунув руки в карманы. На Михайловскую смотреть избегает.

К о в а л ё в : Наташа… Ну, допустим. Все-таки, знаешь, я хотел бы… ну, вот смотри: ты не хочешь, чтобы у нас в школе было как-то лучше? Обстановка, скажем так, а?

М и х а й л о в с к а я : Да нормальная обстановка, Владим-владимыч…

К о в а л ё в : (подходя к окну) Нормальная? Гм… Да…. (смотрит в окно, потом на девушку) Господи, теплынь-то какая! Слушай, а чего вы все в таких колготках ходите? Не жарко?

М и х а й л о в с к а я : (немного смущенно) Ну, так осень же уже совсем… Надо.

Звенит звонок на урок. Михайловская вскакивает.

М и х а й л о в с к а я : (встревоженно) Владим-владимыч, там у нас русский сейчас. Если опоздаю, меня Щу… Тамара Семенна не пустит!

К о в а л ё в : (с грустью кивает) Да, беги… Потом поговорим про Совет.

Михайловская уходит. По пути, посмотрев, что Ковалев все еще рассеянно смотрит в окно, украдкой выбрасывает жевательную резинку в вазу с цветком.

Звонит телефон, директор берет трубку. Голос секретарши: «Владимир Владимирович, к вам практикантка просится! Новенькая…»

К о в а л ё в : (в трубку, деловито и энергично) Пусть заходит! (торопливо одергивает пиджак, галстук поправляет, смотрясь в распахнутую створку окна).


В кабинет входит Юлия Чичуа – миниатюрная женщина с короткими, но пышными волосами, в джинсовом  костюмчике яркого персикового цвета, с портфельчиком на ремешке.

К о в а л ё в : (радостно) Здравствуйте! Юлия Фирузовна, если я не ошибаюсь? Присаживайтесь!

Ч и ч у а : (садится к его столу) Да, Владимир Владимирович. Меня к вам из департамента послали. На практику…

К о в а л ё в : (напевая под нос) На прак-ти-ку, на прак-ти-ку… (садится за свой стол, вытаскивает из вороха бумаг ее листок с резюме) Да, итак, Юлия Фирузовна, вы у нас… англичанка! Так… Ага. Так вы прямо из Северна? Это где такой?

Ч и ч у а : (улыбаясь) Это древняя кельтская столица. В Шотландии… Там я три года стажировалась. В лицее Святого Валентина.

К о в а л ё в : О! Даже такой есть?!

Ч и ч у а : Да… Там все вообще, очень неформально. Ректор на работу на велосипеде ездит…

 

 

К о в а л ё в : (усмехаясь) Ну, здесь, как говорится, не север… То есть, Сибирь, я хотел сказать, не Север-н.  Школу вам Елена Владимировна показала? С классами, с часами определились?

Ч и ч у а : Да, все хорошо. С завтрашнего дня уже выхожу. Если документы подпишете!

К о в а л ё в : (немного рассеянно просматривая ее дело) Да подпишу конечно, подпишу, куда нам с подводной лодки… Так я смотрю, вы у нас на старшие классы идете? Гм… а справитесь? Они ведь у нас акселераты. Зубастые.

Ч и ч у а : (улыбается) Владимир Владимирович, ничего. Справлюсь. Я уже в соцсети вашей местной зарегистрировалась. Будем налаживать контакт с ребятами.

К о в а л ё в : (откладывая документы, удивленно и задумчиво) В соцсети? М-да… Мне кажется, это вы поторопились.

Ч и ч у а : (растерянно) Почему? Вот там, в Северне…

К о в а л ё в : (нетерпеливо прерывает) Погодите… Северн – Севером… Тьфу!  Давайте я вам я о нашей школе вкратце. Мы маленькие, у нас всего триста детей с небольшим, двадцать педагогов – это если со мной, и… и… (он мучительно ищет слово) …и дружный, спетый коллектив. Завучи все профессионалы, с огромным опытом. Плохого не посоветуют. Зинаида Леонидовна, Коломенская – она тоже «англичанка» у нас – учитель высшей категории. Она вас и стажировать будет! Совет старшеклассников у нас… есть, кхе-кхе… (закашливается)

Ч и ч у а : (обеспокоенно) Вы подавились?

К о в а л ё в : (кашляя) Да нет… Ох! Простите. В-общем, у нас тут лучше, чем в вашем… Север-не. Смею надеяться. Вы сегодня еще по школе походите, на уроки можете к Зинаиде Леонидовне пойти. Еще… (смотрит на часы) пятый и шестой, полноценные. И факультатив.

Ч и ч у а : (почти встав, но вспомнив что-то и присаживаясь) Владимир Владимирович! Я вот что вспомнила… там, в Англии, я в театре колледжа играла. Очень хорошее дело… для ребят, в частности. А можно будет у вас постановку сделать?

К о в а л ё в : (растерянно) Постановку? Школьный театр, в смысле… Э-э… А какую? То есть какую пьесу?

Ч и ч у а : (озорно) А Шекспира!

К о в а л ё в : Шекспира?! Так сразу?!

Ч и ч у а : Конечно! Это очень мощная драма, я думаю, начнем с «Гамлета»… Сначала на русском для школы, а потом и на английском. Сделаем видеозапись с субтитрами. Я сама смонтирую!

К о в а л ё в : (качает головой потрясенно) Ну, у вас и планы… наполеоновские. Что ж, дерзайте. Дело хорошее!

Чичуа кивает, встает. Делает несколько шагов к двери, замечает портрет Че Гевары; оборачивается к Ковалеву, указывает на портрет.

Ч и ч у а : Ого, кто у вас висит! Обычно Луначарского вешают или Макаренко…

К о в а л ё в : (вставая) А, это моя слабость, Юлия Фирузовна…

Ч и ч у а : (хитро подмигивая) Вы революционер в душе?

К о в а л ё в : (грустно) Богач Ротшильд сказал, что тот, кто не был революционером в двадцать, не имеет сердца… А у того, кто остался им в сорок, нет ума. Мне поздно уже, Юлия Фирузовна, мне за сорок. Так, мечты юности…

Ч и ч у а : (немного разочарованно) А-а… ну, ясно. До свиданья, Владимир Владимирович!

К о в а л ё в : До свиданья, Юлия Фирузовна…

Чичуа выходит. В дверях она почти сталкивается с завучем Коломенской, входящей в кабинет без стука; ойкает, бросает «Здрасьте!» и выскальзывает из кабинета Зинаида Коломенская, в черном брючном костюме и белой блузке с цепочкой, на «шпильках», с кожаной папкой в руках, смеривает ее взглядом. Потом проходит к столу директора, деловито; присаживается.

К о л о м е н с к а я : (слегка брезгливо) А это та самая, наша практикантка, Владимир Владимирович?!

К о в а л ё в : (натянуто улыбаясь) Да, вот… Юлия Чичуа. Прошу, как говориться, любить и жаловать…

К о л о м е н с к а я : (фыркает) Ну, пока ни любить, ни жаловать не за что… Она так на занятия собирается приходить? Как хиппи какая-то. Она бы еще босая заявилась и с пирсингом!

К о в а л ё в : (примирительно) Ну, ну, Зинаида Владимировна! Она молоденькая еще… Ничего, вы ее научите.

К о л о м е н с к а я : (надменно и с раздражением) Обязательно! Владимир Владимирович, я к вам по нашему трио. Троице этой.

К о в а л ё в : (садясь за стол, локти кладет на столешницу, напряжен) Какой?

К о л о м е н с к а я : (раздраженно) Раевских Виталина, Ковригина Виктория и эта… нерусская. Мульпямяну Варвара.

К о в а л ё в : (тоскливо) Господи, опять что-то натворили?

К о л о м е н с к а я : Ой, да перестаньте! Как будто вы не знаете! Год начался, и у них началось… то одну, то другую зажмут в туалете. Я уж не знаю, деньги они там отбирают или телефоны… Мальчиков у нас кот наплакал, а свято место пусто не бывает. Инцидент с Юлией Презе в школьном туалете, я вам докладывала… Надо что-то делать.

К о в а л ё в : (снимает очки, судорожно начинает протирать) Нет, я понимаю… Ну, а что вы предлагаете?

К о л о м е н с к а я : (достает из папки какие-то листы, подает Ковалеву; закидывает ногу на ногу) Вот их досье за прошлый год, я сделала выписки… Мульпямяну на учете, Ковригина тоже. Только Раевских пока чистенькая, потому что отец – полковник в областном УВД. Одним словом, Владимир Владимирович, надо их просто закрыть.

К о в а л ё в : (угрюмо) Это как?

К о л о м е н с к а я : (резко и уверенно) Заваливать, проще говоря. Если мы выведем их с тремя двойками к полугодию, сами знаете – есть возможность сбросить в «вечёрку». Им в вечерней школе самое место! Я думаю, надо просто переговорить с коллегами, никто не откажется, они всем нервы потрепали. Я, Светлана Игнатьевна подключится, Елена Владимировна. Да и у вас есть возможность их по уши в двойки засадить…

К о в а л ё в : (глухо) Возможность-то то всегда есть…

К о л о м е н с к а я : (не слушая) Я переговорила кое с кем в районном департаменте. Нас поддержат! Разрешат… Выкинем их после Нового года со свистом. И все будет хорошо.

К о в а л ё в : (вертя в руках очки и не смотря на завуча) Да… как по маслу.

К о л о м е н с к а я : (сердито) Да бросьте вы! Как будто сами не понимаете… Это тупицы, больной орган. Отрезать надо раз и навсегда, мы уже три года с ними возимся! Там ничего человеческого… Да, я все понимаю – у нас частная, малокомплектная школа. Вот и сваливают нам, как в помойку, разное отребье! Надоело.

К о в а л ё в : (со вздохом надевая очки) Ну… ну, значит… а от меня что требуется?

К о л о м е н с к а я : (меняя тон) Докладную записку подпишите мою. Я все факты собрала, обосновала. Подпишите, отправим в департамент.

К о в а л ё в : А остальные… э-э, завучи наши?

К о л о м е н с к а я : (уверенно) Да все подпишут! Я уже подготовила почву… Шуртис подпишет, Шиллер, Литвиненко.

 Ковалев молчит, перебирает листочки – их два; Коломенская барабанит пальцами с накладными ногтями по его столу; видит, что он не решается. Резко встает.

К о л о м е н с к а я : Ладно, Владимир Владимирович, вы подумайте пока. Не тороплю. Только, знаете, пожалуйста… Пожалуйста, без этого вашего человеколюбия! Оно здесь более, чем неуместно.

К о в а л ё в : Да-да, вы правы… Вы – заместитель директора по воспитательной, вам решать.

К о л о м е н с к а я : (с нажимом) Именно так, но не совсем: нам решать, понимаете?

К о в а л ё в : Да…

К о л о м е н с к а я : (успокоенно) Ну, вот и хорошо… А то сами знаете: у нас и так некомплект, на нас давно зубы точат, чтобы с первой гимназией слить. А это, сами понимаете, это… (не договаривает, устало машет рукой) Я пойду, Владимир Владимирович. Бумаг много.

К о в а л ё в : Да… конечно… идите.

Коломенская уходит. Подождав, пока дверь закроется, Ковалев на цыпочках подходит, запирает ее. Потом идет к столу, достает из нижнего ящика шкалик водки, пластиковый стаканчик. Наливает водки, отходит к окну. Выпивает, морщится и жадно закуривает. Стаканчик прячет в карман.

 [ЗАТЕМНЕНИЕ]


(продолжение следует)