СКАЗКА ОБ ИВАННЕ

Среди женщин, которых буквально боготворит наш спецкор во Франкфурте, Владимир Залесский, есть одна, чью национальную принадлежность установить довольно сложно. Скорее, это 2гражданка мира”, мотается между Украиной, Швейцарией и Германией, занимается очень странными и редкими вещами, но одно достоинство у неё бесспорно есть: она практически круглый год ходит босиком. Живёт без обуви. Одним словом, как в сказке – ведь о такой сказочно-вожделенной спутнице жизни многие посетители нашего портала могут только мечтать… И, кстати, у неё великолепная фигура, соблазнительные загорелые ноги, прекрасные ступни… кто же она? Несколько лет назад старый портал rbfeet.com посвятил ей две статьи. Сегодня мы вновь публикуем их, объединив в одну, в том числе со свежими фото и свежим комментарием нашего спецкора.

---

ЧАСТЬ 1. ВОСХОЖДЕНИЕ.

Так уж получилось, что наши героини, демонстрирующие высочайшие достижения человеческого духа, меряющиеся силами со стихиями, побеждающие свою плоть, иногда имеют отношение к высочайшим вершинам и в буквальном смысле. Прошло чуть меньше трёх лет с моего самого первого интервью для сайта «Босиком в России». Его героиня Мартина Хиршманн живёт в альпийском посёлке Грайнау у подножия самой высокой горы Германии – Цугшпице. А сегодня мы беседуем с моей соотечественницей Иванной Красносельской, большая часть детства которой прошло в Карпатах, рядом с самой высокой горой Украины – Говерлой.

Для начала привожу отрывки из сообщения, которое Иванна прислала мне в Германию из Одессы – да, да, из моей родной Одессы! – по сети ВК 26 августа 2017 года: «У меня огромное достижение. Я босиком ходила на гору Говерлу и назад ночью спустилась домой. Это где-то за день 20 км. Телефона со мной не было, но есть чудесные фото с фотоаппарата… Я не очень умею хвастаться успехами. Но со мной ходил на Говерлу мой нянько (диалектное слово, отсутствующее в словарях, означающее соседа, который нянчил в детстве; впервые узнал это слово, как и ряд других диалектных слов, от Иванны, хотя до этого считал себя знатоком украинского языка, как-никак автор еврейско-украинского словаря – какое там, приходится заново учиться! – В. З.), и он тоже был босиком полдороги. Это был прекрасный опыт. И мой нянько очень смешной, и мы с ним хохотали с трёх часов дня до полуночи, пока не пришли домой, потому что такси не приехало за нами, и мы в потёмках босиком шли домой. У меня даже мышцы пресса внутренние крепче стали, и усталость в ногах пришла не сразу, а через целых два дня. Когда я раньше обутая ходила на Говерлу, то усталость приходила быстрее. Интересный опыт… И брат тоже ходил со мной на Говерлу. Сейчас я отправила и брата, и сестру в Карпаты, а потом хочу забрать их на море. Надеюсь, получится.»

Хвастаться, вернее гордиться, Иванне, которая с 27 ноября прошлого года ведёт босоногий образ жизни 365/7/24, есть чем. И успехами в закаливании (всего организма, а не только ступней), и своим стихотворным блогом, пропагандирующим здоровый образ жизни. Иванна – сертифицированный тренер йоги и альфагравити, профессиональный переводчик с английского. Няня от Бога, вторая Мэри Поппинс. Почему я встретился с ней не в Украине, что было бы логично, а в Швейцарии – в следующем выпуске. Что она делала в Индонезии, на острове Бали, и как оказалась в Швеции, какое отношение имеет к Новосибирску и почему ведёт блог не на родном языке – тоже. Но сейчас – о Карпатах, о детстве, о семье. Об истоках.

ГУЦУЛЬСКИЙ КРАЙ

Корр.: Сколько раз в жизни вы поднимались на Говерлу и спускались с неё? Говерла, наверное, находится недалеко от вашего родного села?

И. К.: На Говерле я была огромное количество раз. Я выросла у подножия горы за 10 – 12 км от её вершины.

Корр.: Вот как! Значит, это и есть ваши 20 км – из родного села до вершины и назад… А как называется село?

И. К.: Ворохта.

Корр.: Это большое село?

И. К.: Посёлок городского типа.

Корр.: Наверное, в Ворохте только одна школа?

И. К.: Одна. Но я жила не там, не в посёлке городского типа, а в 13 км от него – возле национального парка, где Говерла. Там хутор такой есть, мы его, вообще-то, называем «Десятый километр», но он имеет своё название, отмеченное на карте: Завуелье. В школу ездила на автобусе.

Корр.: Сколько там хат?

И. К.: Было шестнадцать. Там очень мало людей, всего пара семей. Но сейчас расстроились, гостиниц понастроили.

Корр.: А из ваших родственников кто-то там живёт сейчас? У кого вы там жили в эту поездку?

И. К.: Тётка там живёт. Она 1972 г. рождения, 46 лет, одинокая. У неё мы и жили.

Корр.: Мы – это брат, сестра и вы с отцом? «Ненька» – это мать, значит «нянько» – отец, получается?

И. К.: Отца у меня нет, он умер, когда мне было семь лет. На фотографиях вы видели маму с отчимом – отцом моего десятилетнего брата Тимура и пятилетней сестры Вики. А «нянько» – это просто сосед, он мне как родной человек, он постоянно живёт там.

Корр.: Ох, извините! Я не знал, что причиню вам боль этим вопросом. Откуда мне было знать? Интернет показывает только одно значение слова «нянько» – «отец». А что за человек был ваш папа, вы его помните?

И. К.: Смутно. Он был художником, скульптором, он рисовал всем, чем только можно, вырезал по дереву, инженерствовал, очень, очень талантливый был человек. И в школе работал, и в колхозе, и в лесничестве, и на турбазе «Заросляк», которую вы видели на фото – там, где исходный пункт для подъёма на Говерлу, где вырезано из дерева название моего населённого пункта. Даже бюсты делал на заказ высоким должностным лицам. Рисовал все знаки, картины разные.

Я потом всё это видела, и на улицах, и в садиках, и в школах – мой папа словно присутствовал везде. Какой-то боли с этим не связано, наоборот, таким образом я продолжаю общаться с его душой. Его родные живут в Косовском районе. Там все художники. У нас в Западной Украине очень много талантливых людей.

Корр.: Косовский район – это же гуцульский край, о котором я почти ничего не знаю, сужу, как и все, только по новелле Коцюбинского и фильму Параджанова. Там некоторые герои говорят стихами, как вы в своём блоге. А как вы относитесь к фильму «Тени забытых предков»? Правильно там выведены гуцулы?

И. К.: Да, я тоже очень люблю этот фильм. И узнаю многое, что знакомо с детства. Например, ворожба – ведь многое из того, что описывал Коцюбинский, сохранилось в быту гуцулов до наших дней. О кровной вражде, так ярко показанной в фильме, тоже рассказывали в семье… Но самое раннее детство прошло в Херсонской области, отец делал какие-то работы для местных колхозов. И в школу пошла там. Бабушке письма писала в четыре года.

Корр.: А, теперь понял, почему вы в некоторых своих видео называете себя «Яся, которая из моря родилася». Так вы родились на юге, в Херсонской области?

И. К.: Нет, я родилась в городе Яремче (находится на расстоянии 29 км от Ворохты, которая административно входит в состав Яремченского городского совета – В. З.). Мы просто жили некоторое время на юге. А насчёт имени… Меня по-разному в семье называют: Ванна, Ваня, Вася, дети могут звать Ася. Яна, Яся – так меня вначале называли родители.

Ну, а потом, когда перестали скитаться и постоянно жили в Ворохте, никто меня иначе не называл, как Иванна. Я люблю своё имя и не хотела его менять, когда, например, на занятиях йогой всем предложили выбрать себе красивое индийское имя. Я единственная отказалась.

Корр.: Тем более что оно напоминает об отце, которого звали Иван, правильно?

И. К.: Его крестили Иваном, а звали потом Николаем. Я по паспорту Иванна Николаевна.

Корр.: Кстати, от чего он умер?

И. К.: Говорят, что он сам с собой это сделал. Но там не всё ясно. Не расследовали. Я долго разбиралась, была ли в этом его сила, или слабость.

Корр.: Он много пил, наверное? У него была депрессия?

И. К.: Да, безусловно. Они с мамой уже должны были разводиться, что-то у них не получалось, а он же её сильно любил. Не надо обо всём этом рассказывать…

Корр.: Ну, расскажем только то, что захотите. А есть ли у вас старшие братья или сестры, или вы – самая старшая в семье?

И. К.: Я самая старшая. Кроме младших брата и сестры по матери, есть ещё брат по отцу, на семь лет моложе меня. Кстати, очень похож на нашего отца. Он живёт в другом селе, тоже в Карпатах. Я бываю там иногда в гостях, вот и этим летом ездили с Тимуром и Викой к тёткам.

Корр.: А почему его фотографий нет на вашей страничке?

И. К.: Есть, только напечатанные. Конечно, больше всего я фотографировала Тимура и Вику. С Тимуром у меня разница 20 лет, с Викой – 25. Именно Вика больше всех бегает за мной.

Корр.: Да, это заметно на фото и видео… Значит, мама с отчимом нарожали детей, а старшая дочь вынуждена была уехать за границу?

И. К.: Я ухаживала за Тимуром три года и делала это с удовольствием Я перешла на заочный из-за этого в МАУП (Международной Академии Управления), куда поступила в 2005 г. Вообще, я всегда хотела ухаживать за детьми. Поэтому искала себе такую семью в Германии, чтобы там можно было одновременно жить и работать.

Корр.: Перешли на заочное, чтобы помогать маме – прекрасный поступок! Она очень много трудилась, наверное?

И. К.: Нет, работал отчим, обеспечивал семью. Мы тогда ещё снимали квартиру. У мамы были грыжи, плохо со здоровьем. А Тимур такой активный был, гиперактивный… Когда он родился, я почувствовала, что хочу нянчить его до трёх лет.

Корр.: Отчим из Чернигова?

И. К.: Из Черниговской области. Но они познакомились в Киеве и сначала туда переехали.

Корр.: И взяли ребёнка, то есть вас, с собой?

И. К.: Сама приехала, поездом. Почти 14 лет было, можно было уже самой ехать. 14 лет мне исполнилось уже в Киеве.

Корр.: А кто мама по профессии?

И. К.: Мама по профессии бухгалтер. Но она никогда своей работой не жила, не любила её. У неё внутри сидело желание быть циркачкой. Эта циркачка, наверное, во мне вылазит, потому что её мама, моя бабушка, запретила ей и думать о таком.

Цирк, сказала она, это не интересно, за это денег не платят. Бабушка, пережившая ребёнком голод во время войны, хотела, чтобы профессия была ближе к земле, чтобы всегда было что кушать. И запихнула свою дочь в ветеринарию. Впрочем, мама так никогда и не работала ветеринаром. Когда первый раз нужно было засунуть руку корове в зад, она просто сбежала. Потом уже мама выучилась на бухгалтера и проработала всю жизнь по этой, тоже нелюбимой профессии.

Корр.: Может быть, мама имела возможность реализовать себя в какой-то самодеятельности?

И. К.: Мама постоянно принимала участие в разных мероприятиях, праздниках всяких и меня брала с собой: я рассказывала стихи, танцевала, мама шила мне костюмы. Как правило, я выигрывала первые места, и мама этим очень гордилась. Можно сказать, что мама реализовала себя лишь потом, через детей. Зато я всегда чувствовала, что следую своему призванию. С одной стороны, я всегда хотела учить языки, с другой – возиться с детьми. Куда меня тянуло, туда я шла, и мама не перечила. Только риски взвешивала, рассказывала, как и что: «Ты правда так думаешь? Ты действительно этого хочешь?»

Корр.: Какого мама года рождения?

И. К.: 1967 года.

Корр.: На три года моложе меня. Хороший возраст, ещё много прекрасного впереди… Ладно, вернёмся к вашему восхождению на Говерлу. Я хочу понять, насколько это серьёзное испытание. Каков там характер поверхности? Нагрузка больше на колени, на сердце или всё-таки это больше испытание для стоп, для подошв, например из-за необходимости ступать по острым камням? Я действительно до сих пор не встречал людей, которые решились бы подняться на такую довольно высокую гору (2061 м) босиком. Думаю, что не каждый способен на это. Здесь, в Швейцарии, вы наверняка тоже лазили по горам?

И. К.: Я тоже не встречала. В Альпах, когда я ходила в горы, я была обута, специальную обувь покупала. Но когда я приходила на вершину или когда мы делали привал, всегда снимала обувь, по дороге ещё снимала.

Мне всегда было неудобно в обуви ходить, но я ходила, потому что была приучена к этому с детства, мне внушали, что так, мол, безопаснее, однако меня всегда тянуло снять обувь – легче физически, и даже дышать как-то легче, и веселее становилось – много всяких ощущений, настоящих, не придуманных ощущений.
Это всё не придумано про контакт с землёй, я это всё по-настоящему чувствовала. Но тогда я ещё это так глубоко не осознавала, просто мне было очень комфортно, когда я была босиком.

Конечно, когда идёшь в горы – неважно, Карпаты или Альпы – трудностей много, есть и очень крутые участки, и камни. Насколько трудно – зависит от того, какой дорогой идёшь. Можно идти коротким путём, но он будет очень крутым. Знаете, я в Швейцарии специально тренировалась на той лестнице в 60 ступенек, на которой вы меня снимали, я каждый день ходила по ней по нескольку раз туда-сюда, так я готовилась к походу в Альпы.

Корр.: А какой дорогой вы на этот раз шли?

И. К.: Мы шли с гостями, гостей нужно было щадить, поэтому пошли более длинным путём, и назад пошли так же. Нас всего было 21 человек, но поднимались не все, только человек 12. Вика плакала за мной, когда мы шли на Говерлу. Она осталась внизу с другими женщинами и детьми и с тёткой, они разбили палатки и разожгли огонь, играли и ели мороженое и ягоды черники, так было лучше для всех нас.

Корр.: Для Тимура это было первое восхождение на Говерлу?

И. К.: Нет, второе. В прошлом году Вика тоже была с нами, но назад её сносили по очереди: тётя, папа, мама. Мне было бы очень трудно нести её одной, тем более что она подросла за год. А Тимур сам шёл и туда, и назад. Он очень выносливый. Вика тоже выносливая, но она же младше, всего пять лет. Всё равно это был подвиг для всех.

Корр.: Труднее было подниматься или спускаться?

И. К.: Спускаться, потому что большая нагрузка на колени. Но когда идёшь босиком, нагрузка распределяется на все мышцы, поэтому колени не так болят. Да и подниматься босиком легче. Только надо внимательнее смотреть, что под ногами. Впрочем, босиком и так лучше чувствуешь дорогу.

Корр.: И меньше скользишь, наверное?

И. К.: Безусловно. Чувствуешь, где нужно остановиться. Но я и скользила достаточно, потому что, когда назад шли, уже начинался дождь. Это было забавно. У меня была с собой техника, поэтому пришлось натянуть дождевик, а то бы не я вообще не стала его надевать, лучше промокла бы.

Корр.: Но вы, наверное, не так скользили, как ваши спутники?

И. К.: Все скользили, и все падали. Один раз, когда уже текло совсем, я тоже упала, но я лучше чувствовала поверхность, чем они. Я упала на живот и чуть-чуть проехалась, но ничего себе не ушибла.

Корр.: Какие ещё были трудности?

И. К.: Мы шли, конечно, самой пологой дорогой, но там есть и более крутые участки, а в некоторых местах – просто ямы, покрытые джеребом.

Корр.: Что это такое – джереб?

И. К.: Хвойные кусты, типа кедровых («джереб» – ещё одно диалектное слово, означающее, как я позже выяснил, «можжевельник»; ничего похожего в украинском литературном языке нет – В. З.). Тропинка вдруг становится крутой, уже и камней нет, зацепиться не за что, просто каша какая-то.

Корр.: Значит, тогда приходится больше доверять рукам, чем ногам?

И. К.: Да, нужно перебирать ногами, держась за веточки джереба. Иначе никак нельзя.

Корр.: Тропинки в горах, наверное, все сплошь покрыты камнями?

И. К.: Нет, не все. Есть просто земля, есть земля с корнями от этого самого джереба. Есть большие камни, на которые нужно залезать, есть поменьше.

Корр.: Самое трудное, наверное, когда камни острые, мелкие и редкие?

И. К.: Да, но для меня это уже привычно. Я часто хожу по такому каменистому грунту. И в Швейцарии ходила, и в Швеции. Если дорога усеяна мелкими острыми камнями – я просто расслабляю ступню и даю им войти в меня. Хороший, кстати, метод для улучшения эластичности кожи.

Корр.: Если сравнить редкие мелкие камни, которыми усыпают в Европе дорожки в парках, с теми, которые покрывают карпатские тропы – по каким труднее ходить?

И. К.: Вторые естественнее. И, пожалуй, по ним действительно даже легче ходить. И согревают сильно. Я была рада, когда спускались, что идёт дождик, потому что я вся была горячая. Хорошо, что через каждые 2-3 метра, максимум 10 м, текли ручейки, уже было темно, там темнеет быстро, в шестом или в седьмом часу, а мы вышли только в четыре-полпятого, да ещё где-то час побыли на вершине, и вот я остужала ноги в каждом таком ручейке, все спрашивают: «Иванна, тебе не холодно?» – а  я: «Нет, я тут остываю в воде», – и иду дальше, до следующего ручейка.

ПОВЕЛА ЗА СОБОЙ

Корр.: Что это были за люди – ваши гости? Туристская группа?

И. К.: Нет, просто знакомые наших соседей, наши друзья. Из Одессы, из Харькова, из Киева, из Львова. Они собрались все вместе по случаю дня рождения моего ровесника Вовы, как я его называю, «Вовы из Львова», хотя он давно уже живёт в Киеве. Он когда-то часто приезжал к нашей соседке в гости. А у нас, если гость приезжает, все об этом знают, небольшой же хутор. И я его в детстве видела, и он меня видел, но мы не общалась с ним, не играли вместе, а познакомилась по-настоящему только сейчас, когда я пришла в гости к куму, и так получилось, что он был там.

Корр.: И вы повели за собой всю компанию?

И. К.: Нет, я шла посередине с братом, Вова шёл впереди с друзьями, а мой нянько, Миша его зовут, был проводником. Он на общем фото сбоку, элегантно одетый, видите? Он очень весёлый и серьёзный одновременно, его называют в шутку губернатором нашего хутора. Он много пел, и истории рассказывал такие затейливые, так что нам было интересно идти всем вместе в горы. Вова тоже иногда разувался, как вы это видите на фото, по его словам – брал с меня пример.

Потом некоторые попутками съехали вниз с детьми, а мы с Вовой и с Мишей спускались вниз до самого дома в темноте. У Вовы был фонарь, и он светил мне на ноги, чтобы видеть, где я, потому что внизу на штанах у меня были ленты, которые отражали свет. Было весело! Это так естественно – ходить в горы босиком. И забавно. Я бы ещё раз с удовольствием повторила этот опыт.

Корр.: А ваши спутники как-то приспосабливались к вам, учитывали, что вы босая? Шли ради вас медленнее?

И. К.: Проблема была не в этом, а в том, что мой брат шёл медленнее, чем другие, и мы должны были постоянно нагонять группу. К тому же он очень любит, я уже знаю эту его привычку, когда устанет, падать на камни и так лежать, набираться сил. Он себе лежит, разглядывает ящериц, а потом зовёт меня, чтобы я спустилась, посмотрела ящериц, но я уже отошла от него на несколько метров, вверху нахожусь, и тут навстречу мне люди спускаются.

А у нас есть такая традиция в горах – встречаясь, говорить «Физкультпривет». Можно заговорить, что-то спросить, как там на горе, откуда кто приехал и так далее, и вот я так шла, и с людьми здоровалась, и говорила им: «Вот тут внизу в белой футболке лежит мой брат, за кустом лежит, за джеребом, плохо видно отсюда, передайте ему физкультпривет», – и когда они ему говорили: «Тимур, сестра передавала тебе привет», – то он вставал и шёл. Вот так я его вытягивала, мотивировала. И мне интересно, и людям весело…
Ещё Тимур очень хотел выйти к вершине первым, раньше, чем я. Когда уже наверху были, он говорил: «Иванна, ты же устала, иди медленнее». А я ему: «Не буду идти медленнее, буду идти, как иду, не стану тебе поддаваться. Если можешь, то иди быстрее, может вместе выйдем». Я, действительно, не хотела поддаваться, чтоб у него выработался рефлекс: если уж хочет быть первым, пусть старается. И старание было вознаграждено: перед самой вершиной, когда нас разделяли 2-3 метра, он дал мне руку, и мы вышли вместе. И он при этом вовсе не кричал: «Вот, я выиграл!»

Корр.: Иванна, какая вы мудрая воспитательница, какой замечательный детский тренер! Это природный талант. Жаль, что мой сын далеко – в Новосибирске, и я не могу вверить его вашему благотворному воздействию… Давайте поговорим о том, что ещё нас объединяет, кроме барефутинга, а именно жизнь в чужой стране, интерес к языкам и то, что мы оба сделали своё увлечение профессией. Иванна, с какого времени вы живёте за границей?

И. К.: Впервые я выехала за границу в 2011 г. по программе Au-Pair. Жила год в Кёльне. Вначале у меня была мечта учить иностранные языки (прежде всего немецкий) и путешествовать по Европе – больше ничего.

Корр.: А потом вернуться домой?

И. К.: Да. Только учить языки, развиваться… Мне понравилось путешествовать, я почти каждую неделю куда-то уезжала. И я сама себе тогда задала вопрос: где ещё я хотела бы жить, кроме Украины, причём я хотела, чтобы мне подсказало сердце, чтобы был какой-то знак. Мне всегда нравилась Франция, потому что первый язык, который я учила, был французский.

Корр.: Что вы говорите! Но ведь вашей основной специальностью, по которой вы получили степень бакалавра в Академии, был английский язык, не так ли?

И. К.: Английский, и второй немецкий.

Корр.: И к французскому больше не возвращались на профессиональном уровне?

И. К.: Нет, не возвращалась. Но я его знаю, это моя база.

Корр.: А как же вы выучили английский, если в школе учили французский?

И. К.: О, это долгая история! Дело в том, что в Карпатах, где я пошла в школу, был и английский, и французский язык – оба с пятого класса. Кто учился хорошо, того в конце четвёртого записывали в английскую группу, кто похуже – во французскую. Такое вот несправедливое распределение. Я училась хорошо и была уверена, что попаду на английский. Но я не была понтовой, и меня не взяли, хотя была лучше многих тех, которых взяли.

Корр.: Вот как, оказывается – не была понтовой. Что ж, серьёзная причина…

И. К.: Ещё какая серьёзная. На английский был перебор – 31 человек, и во французскую группу засунули тех, кого получилось засунуть – только 12. Я расплакалась, очень расстроилась, тётя тоже расстроилась, повела меня в школу, вся в эмоциях: «Вот, я им всем дам, покажу, что почём». Пошла к директору и начала возмущаться: «Почему Иванну не взяли на английский, раз она так хорошо учится?» Но директор не поддался на эмоции, он подошёл ко мне и ласково сказал: «Иванна, ты уже взрослая девочка. Смотри, английский язык должны знать все, и все, кто пойдёт в институт, будут его учить, а ты обязательно пойдёшь в институт с твоими данными. Там начнут учить с нуля, и тебе будет скучно. А если ты будешь учить французский – а это такой трудный язык, и к тому же такой красивый, то тебе любой язык дастся легко».

Так он сказал, и я ему поверила, не просто поверила, а почувствовала, это нашло во мне отзыв, потому что я всегда слушала себя внутри. А ещё он сказал: «Там будет мало людей, все двоечники, и ты будешь там звездой». И представьте, я так полюбила французский язык, что даже начала писать стихи по-французски, чтобы лучше запомнить слова. У меня в дневнике уже не было места для оценок, учительница говорила: «Я бы тебе поставила, но не знаю куда».

Корр.: А потом – стали “понтовой”?

И. К.: Не стала. Но меня как-то судьба вела, и в конце концов всё получилось хорошо. К языкам меня всегда тянуло, с самого раннего детства. Знаете, у нас в Карпатах есть такой обычай: когда рождается ребёнок, перед ним ставят разные предметы, и к чему ребёнок потянется – тем и будет заниматься. Книг у нас не было – книг бабушка не читала, она только скотиной занималась. Был у нас какой-то старый украинский толковый словарь. Толковый, понимаете? И она почему-то тоже кинула его в эту кучу предметов, и я его потянула.

И вот, как видите, стала переводчицей. Так и в дипломе записано: филолог-переводчик. Потому что переводчик что прежде всего делает? Он толкует слово. И я всегда шла за этим призванием. Когда в Киев переехала, хотела пойти в школу, где углублённо изучают французский язык, но меня туда не взяли, сказали: «Она не знает английского, будут проблемы».

Корр.: Я что-то ничего не понял. Куда не взяли – в английскую школу или во французскую? Вы не оговорились, случайно? Зачем вам английский во французской школе?

И. К.: Обождите, сейчас поймёте. В Киеве были две школы с углублённым изучением языков: одна близко, другая очень далеко. В близкой учили два языка: первый французский, а в старших классах ещё и английский. Если бы был только французский, меня бы стопроцентно взяли, потому что язык я знала хорошо, больше, чем требовала программа, а так – сослались на незнание второго языка, английского.

Корр.: Наверное, там блат просто был нужен. А может, и циферблат. Знаете анекдот? Ладно, ладно, молчу.

И. К.: Кто его знает… Но что самое удивительное – в той школе, где приняли моё заявление, было как раз наоборот: основной язык был английский, его учили с первого класса, а французский только в старших классах. Оценки у меня были хорошие по всем предметам, и я думала, что меня возьмут хотя бы в математический или биологический класс. И вот прихожу, смотрю на вывеску, а я в классе иностранных языков. Думаю, ошибка какая-то. Иду к учительнице, к директорше, значит, и говорю: Анна Елизаровна, а почему меня в иностранные языки определили, я же не знаю английского…

Корр.: Вы действительно совсем не знали английского?

И. К.: Ну, good morning, и всё. А они с первого класса учили, школа ведь с уклоном, как и та, ближайшая от дома, французская. Но директорша, еврейка кстати (Иванна к тому времени успела увидеть в содержимом моей флэшки еврейские буквы и решила сделать мне приятное, рассказывая о хорошем человеке, который разглядел её дарование и фактически решил её судьбу – В. З.), говорит: «Иванна, не переживай! Будешь учить и английский, и французский, и ещё немецкий – всё будешь учить.»

Корр.: Да, как в воду глядела ваша директорша, ничего не скажешь… Как же вы смогли выучить такой сложный язык, как английский, начав учить его только с восьмого класса? Сколько времени вам для этого понадобилось?

И. К.: Полгода. Сначала я просто сидела за партой, сидела и слушала, что говорят, учительница ставила мне «три» за то, что я просто сижу. Она молоденькая была, только с института, боялась, что у неё будут со мной проблемы, что у меня будут плохие оценки по иностранному языку, всё спрашивала: „Скажи мне что-нибудь по-французски”. Ну, я и говорила ей что-нибудь по-французски.

Корр.: Это, наверное, чтобы убедиться, что вы можете освоить иностранный язык, что вы не тупая?

И. К.: Да, наверное. С доски переписывала вначале, не понимая, а потом сама стала заниматься. Позже появилась одна знакомая, с которой я занималась за пять гривень, раз в две недели ездила в Бровары из Киева. Она мне расскажет чуть-чуть про Present Continuous или ещё что-то, а потом даёт три книги и говорит: «Иди домой и учи это всё, потом придёшь». И я через две недели прихожу и всё это ей выдаю. То есть какая-то помощь была, но в основном я училась самостоятельно.

Корр.: И в каком классе вы окончательно нагнали своих соучеников?

И. К.: В девятом я уже училась, как положено, на их уровне, делала вместе со всеми домашние задания, а в конце года сдала экзамен на 11-12 баллов.

Корр.: Сколько, сколько? Что это ещё за оценки – 11, 12 баллов? В моё время таких оценок не было.

И. К.: Ну, у нас уже была 12-бальная система. Я сдала экзамены и поступила в техникум, тоже с уклоном к иностранным языкам. Там тоже был английский, а потом немецкий. А в Академии у нас был английский, немецкий, испанский, итальянский. Английский и немецкий – специальность, а испанский и итальянский – для общего развития.

Корр.: Так вы немецкий в техникуме начали учить?

И. К.: Нет, у нас ещё в школе немецкий язык был, с девятого класса, я успела один год отходить, а французский учили с десятого. Но я французский учила сама для себя, ходила к старшеклассникам – как раз было такое расписание, что я могла прийти после своих занятий к ним на последний урок. Учительница всё удивлялась: «Для чего это тебе, ты бы пошла гулять, тебе же это не нужно…»

Корр.: Вот вы какая увлечённая. Как то, что вы рассказали, перекликается с моей историей! Я ведь тоже учил французский в детстве, до пятого класса, вне программы, с бабушкой, которая закончила до революции гимназию. И помню, во всяком случае пассивно, до сих пор. А в тридцать лет мне пришлось выучить за один месяц немецкий в объёме первого курса языкового вуза, потому что на английском заочном был перебор, а на стационар с уже имеющимся высшим образованием не принимали. Четвёрка, которую я тогда получил из-за того, что путал немецкие слова с еврейскими, смешные такие ошибки делал, была единственной в моей жизни четвёркой на экзамене, но я горжусь ею больше, чем всеми пятёрками, вместе взятыми… Иванна, мы немного отвлеклись, вернёмся к вопросу о том, как вы всё-таки приняли решение остаться за границей? Когда это произошло?

И. К.: Это произошло в 2012 г. Вы видели фото моей первой поездки в Швейцарию – помните, как я лежу на снегу и смотрю в небо? Это небо всё и решило. Швейцарское небо – оно такое же, как в Карпатах, откуда я родом, и горы здесь такие же высокие, и природу Альпы имеют ту же, что и Карпаты. Я поняла, что Швейцария – это та страна, где я хочу жить.

Корр.: И что вы сделали, чтобы осуществить своё желание?

И. К.: Я читала объявления в интернете и откликнулась на предложение одной семьи, которая искала няню. Эта семья жила в городе Санкт-Галлен, центре одноимённого кантона, и я туда переехала из Кёльна. Я работала и жила в этой семье, потом в другой, в Аарау, центре кантона Ааргау, в третьей. Так было до 2015 г., когда я вышла замуж.

К тому времени я жила в городе Цуг (30 тыс. жителей, центр наименьшего по территории из 20 полноправных швейцарских кантонов – В. З.), подрабатывала в садике, реализующем систему Монтессори (предложенная в первой половине XX века итальянским педагогом и врачом Марией Монтессори система, основанная на идеях свободного воспитания, уделяющая важное место развитию органов чувств, к числу основополагающих принципов которой относятся самостоятельность ребёнка, свобода в установленных границах, естественное психологическое, физическое и социальное развитие – В. З.)

Корр.: Значит, вы сейчас замужем?

И. К.: Нет, мы развелись в 2017 г. Но я с мужем в хороших отношениях, он часть моей жизни и остаётся этой частью, понимаете?

Корр.: Очень хорошо понимаю. Тем более, что я давно догадался, кто ваш муж, хотя вы стёрли все совместные фотографии и не упоминаете не только его имя, но и псевдоним, под которым он выступал в качестве экстрасенса и целителя, а ведь вы были его правой рукой, обеспечивали его, немецкоязычного швейцарца, русско/украинскоязычной аудиторией, переводили его выступления, творчески разрабатывали его идеи. Я понимаю, что этот человек сыграл огромную роль в вашем духовном развитии. Раньше была обыкновенная девушка, конечно, с массой положительных качеств, жизнерадостная, любознательная, отзывчивая, с увлечением путешествующая, изучающая языки – всё это и сейчас при вас осталось. Но кое-что изменилось, сместился, так сказать, центр тяжести. Смыслом вашей жизни стало с тех пор служение людям, как и у вашего бывшего мужа, вы не можете сейчас жить без этого, не так ли?

И. К.: Конечно, ведь служа людям, помогая им, мы сами растём. Я считаю, что только во взаимодействии с людьми мы можем раскрыться.

Корр.: И этот человек дал вам возможность сполна раскрыться, так?

И. К.: Любовь даёт возможность раскрыться. Потому что жизнь и связь с ним сыграла свою неоценимую роль в моей жизни. Я хочу, чтобы вы поняли: это была моя первая любовь. Ну, после детства, конечно. Но то было совсем раннее детство – 5-6 лет.

Корр.: Значит, между 5-6 годами и той взрослой девушкой, которая приехала в Швейцарию ухаживать за чужими детьми, ничего не было, никаких приключений?

И. К.: Ничего не было. Честное слово. Были такие, которые хотели встречаться, но я не хотела. Не хотела встречаться только потому, что есть желающие.

Корр.: В чём в чём, а в этом я не сомневаюсь – в наличии желающих.

И. К.: А сейчас, когда я развелась, их стало ещё больше. Но только тот единственный раз во мне зажглась искра – понимаете?

Корр.: Понимаю. И вы сразу же поженились?

И. К.: Нет, мы три года знали друг друга до того, как поженились.

Корр.: Значит, как только переехали в Цуг, сразу же встретили свою любовь?

И. К.: Мы познакомились через полгода после начала моей работы в Швейцарии. Не в Цуге, в другом городе.

Корр.: Значит, он родом не из Цуга?

И. К.: Нет, он жил в другом городе и приезжал сюда, в Цуг. А после того как поженились, мы жили вместе в селе Нойхайм.

Корр.: Почему же не поселились в городе?

И. К.: Чтоб места больше было. Здесь, в селе, был наш основной дом.

Корр.: Он купил этот дом?

И. К.: Нет, мы снимали жильё. Квартира в два этажа. На первом этаже – садик, а второй и третий мы занимали с мужем. В Швейцарии почти все снимают жильё. Мало у кого есть собственный дом, и у него нету.

БОСОНОГАЯ ЧЕРНИГОВЧАНКА

Корр.: В Нойхайме сейчас ваше постоянное место проживания? Вы гражданка Швейцарии?

И. К.: Нет, я уже снова в Чернигове живу, там прописана. Здесь, в Нойхайме, я в гостях у подруги, её зовут Петра.

Корр.: И никогда не были гражданкой Швейцарии? Не подавали на гражданство?

И. К.: Нет, никакого другого гражданства, кроме украинского, у меня нет, и ни на какое другое я не подавала.

Корр.: А как было вначале? Была мысль остаться навсегда в Европе?

И. К.: Цели не было ни вернуться, ни остаться. Просто у меня было предчувствие, что я могу жить где-то в другом месте, кроме Украины. И ещё не раз это может быть! Конечно, Украина – это моя родная страна, там я родилась, но я считаю, что человек должен жить там, где он себя чувствует хорошо.

Для меня «жить в Европе» не означает получить гражданство, принадлежать какой-то другой стране, для меня это означает просто «жить». У нас там всех просто колбасит от этого гражданства, завидуют возможностям, которые здесь открываются.

В Украине тоже есть свои возможности, другие. Буду жить в Украине, если мне будет хорошо, если смогу так же общаться с природой, заниматься тем, чем я сейчас занимаюсь. Сейчас многие люди переезжают, границы открываются, никто не привязан к одному месту. Да, нужно помнить свои корни, традиции, посещать родителей, родственников, но если у меня есть другие интересы…

Корр.: Ну, Швейцария за эти шесть лет тоже в каком-то смысле стала для вас родной, не так ли? Тем более столько личных воспоминаний. Здесь вы познали любовь, были счастливы…

И. К.: Я и сейчас счастлива.

Корр.: Ну, я рад за вас… Подруга – немка? Давно её знаете?

И. К.: Да, швейцарка. Я с ней познакомилась, ещё когда была замужем, и ходила с ней раз в неделю в женский спортивный клуб. Я и с детьми её дружу. Но главное – подружились через спорт.

Корр.: А как вы познакомились со своим мужем? Где это произошло? Можете мне показать это место? Связано ли как-то ваше знакомство с вашими занятиями йогой?

И. К.: Это секрет. Скажу только, что к встрече привела телепатия.

Корр.: Телепатия?

И. К.: Ну, если хотите, голос сердца. Я почувствовала его раньше, чем увидела. И он меня тоже почувствовал.

Корр.: Вы тоже его первая настоящая любовь?

И. К.: Нет, до меня были другие женщины, но они были на расстоянии, жили в других странах – в Германии, в Испании. А это значит: приехал – уехал, приехал – уехал. Я единственная была тут, рядом с ним. Я была первой женщиной, с которой можно было жить вместе, быть мужем и женой. Потому что другие предпочитали свободные отношения.

Корр.: Да, это типично для современной Европы. Именно женщины не ставят целью создание семьи. Вы были для него первой женщиной, которая хотела настоящую семью, понятно… Ладно, пусть детали вашего знакомства остаются секретом, не буду настаивать. Скажите, а дети у него есть?

И. К.: Ни у него, ни у меня детей нет.

Корр.: А он хотел?

И. К.: Сначала мы именно так и планировали. А потом решили отказаться. У швейцарцев, знаете, всё обсуждается, планируется наперёд. Вот мы и решили, что детей заведём, когда моё здоровье улучшится, когда уйдут проблемы с позвоночником – это ведь тяжело, когда всё болит. Что касается моих чувств, то я хотела детей, но только позже.

Корр.: Когда наступит полное исцеление?

И. К.: Нет, это также не было условием. Когда будет такое чувство – вот. Хотя физическое тоже важно. Знаете, ко мне на занятия энергетикой приходят женщины, которые не могут забеременеть, и через год они беременеют. Есть такие методы. Тут важно понять, готова ли душа принять ребёнка энергетически, и готово ли тело материнское принять.

Я всё это учитываю. Это не так, что захотел иметь детей, так давай, и всё. Я чувствую, во сколько лет у меня будут дети. Так же как я знала заранее, что выйду замуж в 28 лет. Ещё когда в школу ходила, мама спросила меня как-то: «Во сколько лет ты хочешь выйти замуж?» А сама она вышла замуж в 20 лет. Но я почему-то назвала 28 лет. А мама говорит: «Это рановато, доча. Давай, может, попозже». И я потом сказала: «Где-то за тридцать». 28 лет – это уже сбылось. И остальное сбудется. Маме я тоже как-то нагадала, что она в 40 лет родит, так и получилось.

Корр.: Значит, вы точно знаете, во сколько лет повторно выйдете замуж, когда родите детей?

И. К.: Да, знаю, но это секрет.

Корр.: И знаете, кого вы родите – мальчиков или девочек?

И. К.: Да, это мне давно открылось: и сколько будет детей, и какого пола.

Корр.: И не будете ходить к гадалкам, чтобы узнать такие важные вещи? Считаете, что можете на себя положиться?

И. К.: Я никогда не хожу к гадалкам. Наоборот, ко мне иногда приходят за помощью.

Корр.: Кто приходит? Ваши друзья? Или вы даёте какие-то объявления? Или, может быть, люди, как и я, смотрят ваши видео на YouTube, читают ваш блог Ivannas messaging и решают обратиться?

И. К.: Да, и через видео, и друг другу рассказывают. Иногда просто на Фейсбук пишут, рассказывают о своей проблеме: «Мне кажется, что вы мне поможете». Обычно я соглашаюсь. Но есть и такие, которым я отказываю.

Корр.: Пишут немцы или русские?

И. К.: Были и немцы, когда в Швейцарии постоянно жила.

Корр.: Но всё-таки свой канал и страничку на Фейсбуке вы ведёте по-русски. Как же немцы вас находят? Я не имею в виду, конечно, русскоязычных немцев.

И. К.: Обращаются в основном знакомые тех, кому я уже помогла… Объявлений я не даю, поэтому не так много людей знает о моей деятельности. И йога, и альфагравити – это тоже метод исцеления, средство помочь людям. Но я не считаю себя целительницей. Хотя меня именно так порой называют, а также «знахаркой», «учительницей», «биоэнергетиком». А иногда просто «шумашедшей». По-доброму, конечно…

Корр.: Естественно, если девушка ходит всегда и всюду босая, в лёгкой одежде, да ещё постоянно сама с собой разговаривает, постоянно что-то снимает на телефон, когда говорит – припевает, когда идёт – пританцовывает, с деревцем общается или там с листочком, с травинкой, то некоторые люди действительно могут подумать, что вы чокнутая. Вы не боитесь этого?

И. К.: Ну, это их мышление, они так воспринимают.

Корр.: Но вы не думаете об этом, вас это не тревожит?

И. К.: Они же меня не знают, понимаете. Если доходит до контакта, то я объясняю им своё поведение.

Корр.: А доходит? Спрашивают люди?

И. К.: Да, спрашивают. Почему вы, мол, ходите босиком, как к этому пришли? Бывает, что завязывается большой разговор, а бывает, что просто: «О-о-о!»

Особенно мужчины, они хотят женщину согреть, купить что-то на ноги, а женщины просто в шоке, они никого не собираются согревать, но зато их чаще интересует возможность взять практический пример: «А тебе не холодно? А как это у тебя получается? А как это сделать?»

Корр.: Так как же вы к этому пришли, дорогая Иванна? Почему вы постоянно ходите босиком и больше раздеваетесь, чем одеваетесь? Когда это началось?

И. К.: Я присылала вам свои фото из первой поездки в Швейцарию (Люцерн, Цюрих), ещё и видео у меня есть, снятое 25 декабря, где на мне целых два воротника. В то время я надевала зимой двое штанов, и курточки, и свитерки, и шарфики, и мне всё равно было холодно. Всё изменилось, когда я разводилась. Точнее, я весь этот год готовилась, постепенно снимала одежду, училась расслаблять тело, но самый прорыв был осенью 2017 г. Я почувствовала, в частности, что с 4 декабря буду постоянно ходить босиком.

Корр.: А до этого ходили периодически?

И. К.: До этого я привыкала.

Корр.: Как именно? С чего начали привыкать?

И. К.: С того, что я каждый день ходила встречать солнце рано утром и провожать его вечером, мне это нравилось, это очень красиво здесь в Нойхайме. Я начала летом, тогда я спала вообще 3-4 часа, потому что между закатом и восходом совсем мало времени. В июне, знаете, в 11 часов вечера ещё красное небо.

Корр.: А муж, наверное, не разрешил бы отлучаться так поздно?

И. К.: Нет, он тоже ходил со мной провожать солнце, только редко и не допоздна.

Корр.: И он требовал, чтобы вы были обуты?

И. К.: Нет, я ходила босиком столько, сколько хотела.

Корр.: И он тоже ходил босиком?

И. К.: Он – нет. Он другой. Но он никогда не делал замечаний по этому поводу. Правда, летом ничего необычного нет в том, что девушка ходит босая. При нём я ходила утром и вечером встречать или провожать солнце, и ещё йогу делала босиком. Йогу ведь, наоборот, странно делать в обуви. И домой иду босенькая, потому что ноги грязные, мыла их потом в Waschkuеche (помещение в подвале, где находится стиральная машина – в Швейцарии никто не стирает в ванной, да и в Германии стараются использовать для этого подвалы – В. З.) или просто вытирала, если на улице было мокро, и всё.

А потом, когда начались холода и я уже не в летней обуви ходила, а в чём-то потеплее – в кроссовках, в резиновых сапожках, я поняла, что мне вовсе не хочется обуваться на обратном пути, тем более что для этого надо вытирать ноги или так обуваться, с грязными ногами. Я поняла, что не хочу расставаться с этим состоянием босоногости, что я хочу продолжать быть босой, что холод не является для меня препятствием. Именно тогда я перестала не только надевать обувь, идя на свои занятия, но и брать её с собой, потому что надо было смотреть за ней, носить её с собой, а она мне и вовсе не была нужна, для того чтобы по полям да по лугам бегать.

Итак, когда наступила осень и начался переход к зиме, я не захотела расстаться с этими ощущениями, с этим чувством свободы, лёгкости, с тем, что ты чувствуешь любые перемены, любые перепады температуры, с этим разнообразием ощущений, которого никогда не достигнешь, если останешься в зоне комфорта. Даже холод, мороз – всё это становится тоже приятно со временем, потому что тело привыкает, ты принимаешь эти изменения в погоде, так и моё тело привыкло, и мне это нравилось.

Корр.: А в Украине до этого перелома в вашем отношении к босоножеству осенью 2017 г. вы когда-нибудь ходили по городу босиком?

И. К.: Ну, бывало: если у меня уставали ноги и было тяжело, я снимала обувь, даже в метро такое случалось.

Корр.: Но такого, чтобы после йоги всегда босиком – не было? Вы ведь ещё в Украине занимались йогой, не так ли?

И. К.: Йогой занимаюсь с 16 лет, верно. Нет, обычно обувалась. Скажу честно – жалею, что раньше не ходила босиком. А как могло быть иначе? Родители, потом отчим покупали обувь, это считалось само собой разумеющимся… Вот видите, косточка выросла сзади, потрогайте. Она была уже в 20 лет. Это всё от обуви!

Корр.: Как вы относитесь к обуви на каблуках?

И. К.: На каблуках никогда не ходила – ноги всегда уставали. Помню, купила такие туфли на выпускной. Это был единственный раз, когда обувь доставила удовольствие. А то всегда были проблемы.

Помню, как-то босоножки натёрли всю верхнюю часть стопы, прямо рана сплошная была. Стала надевать, выходя из дома, вьетнамки, а на работе была босиком. Я преподавала тогда английский в частной школе, это было сразу после Академии.

Корр.: Сегодня мы побывали с вами в церкви Св. Михаэля и обнаружили, что это место, где вы ощущаете нечто необычное. А что именно вы почувствовали? Вы пробежали к алтарю, потом от него, и руками размахивали, и на сердце показывали – что это было?

И. К.: Когда я сюда прихожу, у меня всегда такое чувство, как будто моё сердце как-то больше раскрывается. Тут словно стык каких-то платформ, сюда можно приходить и открываться. Когда мне было грустно, я просто интуитивно заходила сюда – не во время службы, а чтобы побыть одной…

Корр.: То есть вы приходили не молиться, а просто…

И. К.: …просто побыть, вернее пробыть в определённом состоянии, ощутить определённую эмоцию, почувствовать, что есть сила, которая тебя наполняет и помогает. Она есть повсюду, но в каких-то местах больше, сильнее, ощутимее. Я не имею в виду церковь или Бога, я говорю только о силе, которая имеется в природе.

А для меня природа – это не только земля, вода, воздух, для меня и машина, и компьютер – тоже природа, это не только нечто чуждое, которое только вредит природе, это часть нашего мира, которая была создана до нас, до того, как у нас появилась возможность её воспринимать. Может, когда-то это и было “не природой”, но с тех пор, как я начала взаимодействовать с ним, оно стало мне ближе, перестало вредить, начало приносить пользу.

Корр.: Интересный взгляд.

И. К.: Я впервые кому-то об этом говорю.

Корр.: Вы считаете себя проводником какой-то энергии?

И. К.: Вот я вам расскажу, как я это вижу. Перед тем как пойти в музей, а я была вчера в музее Emma-Kunz-Grotte (грот Эммы Кунц), этот музей – тоже место силы, как и St.-Michaelis-Kirche, я видела сон, словно передо мной двери, нет, сначала занавес падает, или там что-то ломается, и через этот занавес словно открывается дверь, такая вся стеклянная и прозрачная, смотрю: она разбивается сверху вниз на мелкие кусочки, и я думаю: это ж теперь мелкие осколки порежут мне ноги, я ведь босая хожу.

А потом вижу, что она на маленькие такие шарики раскатывается, тоже прозрачные, и они катятся по всей земле, по всему свету. И тогда я понимаю, что мне ничего не страшно, и мне стало так радостно, что эти двери открылись: это же одна большая душа, большой портал какой-то, и мы частички этой всемирной души, мы можем разойтись по всему свету, но мы едины – через этот портал. И если мы будем верить, что этот портал существует, мы можем через себя какую-то часть всемирной энергии… проводить, что-то давать в этот мир, понимаете?

Я верю, нет, знаю, что каждая душа имеет какую-то цель, несёт миссию, не обязательно она сама сознательно передаёт – через неё что-то передаётся. Не я есть, а оно есть. Поэтому я не могу сказать, что являюсь проводником. Просто существует какая-то сила, которая идёт через меня.

Корр.: Так это же и есть быть проводником.

И. К.: Но я вижу это с другой стороны.

Корр.: Ладно, не будем спорить. Скажите, а вы видели в жизни этот портал? Как в действительности выглядит вход в грот Эммы Кунц?

И. К.: Нет, я увидела его во сне до того, как впервые посетила музей. Мне показывали книгу, правда. И меня сразу туда потянуло. Эта женщина, Эмма Кунц, делала геометрические такие картины. Она кисточкой махала по бумаге, и что-то ей подсказывало, где ставить точечки, а потом она часами не ела ничего, пока не закончит фигуру. Она объясняла, что каждая фигура означает, но не разрешала ничего записывать, говорила, что только в XXI в. люди поймут её картины. В музее, в котором я была, как раз много говорилось о времени и об энергии, которую она проводила через себя – энергии, которая будет известна людям лишь в XXI в.

Корр.: А когда она жила?

И. К.: В первой половине XX в. (родилась в 1892 г., умерла в 1963 г. – В. З.) Так вот, церковь, где мы были, или вот это место на пересечении двух улиц – оно тоже даёт энергию. Эти места чем-то заряжены. Я могу от них наполняться, если я на это настроена. Мы можем наполниться энергией, а можем её отдать. То есть мы все являемся сосудами, которые принимают и дают. Человек должен уметь быть тем, кто принимает и кто даёт…

Корр.: Я заметил, что вы там, в месте силы на пересечении улиц, что-то подобрали  с земли и бросили в урну.

И. К.: Не только там – всегда, когда я хожу по улице, подбираю мусор. Я обычно с собой ношу для этого перчатки и кулёчек. Когда я была маленькой, мама наказывала мне, чтобы я не выбрасывала мусор на землю. Она мне объясняла, что земля создана чистой, а мы на ней настроили всего, много чего натворили, вмешались в какие-то процессы, в какую-то систему. И ещё она говорила мне: представь, что ты земля, и по тебе ходят, плюют на тебя, харкают, выбрасывают мусор. Создают нечто такое, чего земля не может переработать, нечто чуждое ей.

И эта картина, что я земля, такая большая, и по мне ходят и машинами ездят, да ещё и мусор выбрасывают, запечатлелась на всю жизнь в моей памяти. В моей голове с тех пор крепко засела мысль, что нужно уметь так жить, чтобы не вредить земле, чтобы она легче восстанавливалась.

Корр.: Как это перекликается с мыслями моей немецкой знакомой, блоггерши Алины Геришер, которая ведёт босоногий образ жизни с 2015 г.! А вы мусор всегда подбирали или начали это делать с тех пор, как стали постоянно ходить босиком?

И. К.: Всегда подбирала, а как стала босая ходить – ещё больше подбираю. Сейчас люди начали задумываться над тем, как бы вообще ничего не выбрасывать, а повторно использовать. Ибо почему мы выбрасываем? Потому что нам не нужно.

А что нужно? Люди хотят быть счастливыми, а вместо этого напьются, нагуляются, набросают мусора, чтобы получить сиюминутное удовольствие, провести время, а на самом деле мы не только какое-то время проводим на земле, а ещё и энергию. И, вы знаете, нужно просто слушаться своего сердца, смотреть внутрь себя, чтобы почувствовать какую-то пустоту – только так можно понять, что тебе действительно нужно.
Набраться сил можно, только почувствовав эту пустоту. И вот ты приходишь в такое место, как эта церковь, потому что тебя тянет сюда прийти. Приходишь со своими вопросами, со своими радостями и горестями. И тут не надо думать, тут надо просто открыться.

ПОДНИМИСЬ НА ГОВЕРЛУ. И ВСЁ ПОЙМЁШЬ!

Конечно, в ходе интервью наш корреспондент задал стандартный – и, наверное, один из наиглавнейших вопросов – а какие изменения в состоянии организма Иванна наблюдает с тех пор, как стала постоянно ходить босиком? Ответ был предсказуем, но не привести его нельзя: «Например, стала лучше спать. Глубже и меньше. Раньше в десять часов вечера ложилась спать, уже в девять чувствовала усталость. А теперь легко могу и в полуночи пойти спать. Просыпаюсь, как я уже говорила, так, чтобы не пропустить восход солнца… Исчезают зажатости в теле, нижняя половина уже полностью свободная. Улучшилось зрение, контактные линзы ношу только во время путешествий». С марта этого года Иванна систематически бегает – видео зафиксировало пять минут босиком по снегу, и это на второй день после начала тренировки. Иванна замечает по этому поводу: «Пятнадцать лет назад не могла и сто метров по песку пробежать. «Врождённая слабость», – говорили врачи. Только своё сердце надо слушать…» Что ж, на этой оптимистичной ноте передаём снова слово нашему франкфуртскому корреспонденту Владимиру Залесскому…

Корр.: Иванна, сколько времени вы не обращаетесь к врачам? Когда был ваш последний визит к врачу?

И. К.: Последний раз был, когда проходила осмотр перед тем, как ехать в Германию. А зачем обращаться? Я и так знаю, что у меня врождённая близорукость. Врачи скажут, что надо носить очки и линзы. Да ещё и операцию посоветуют, которая неизвестно чем закончится.

Корр.: Почему же вы не носите очки и линзы, если плохо видите?

И. К.: Правый глаз почти не видит, ему уже ничего не поможет. На левом – да, ношу линзы. Но не постоянно, а во время путешествий. Как сейчас, например. Очки я носила постоянно с того времени, как поступила в школу, до 16 лет, до 2004 г., десять лет их носила. От них у меня всегда голова болела, в отличие от контактных линз.

Корр.: И ещё будучи школьницей, вы отказались от них?

И. К.: Да, стала вместо этого упражнения делать, заниматься по Норбекову.

Корр.: Представьте себе, 22-летняя Алина Геришер проводит точно такой же эксперимент на себе! Если хотите, я вас свяжу, и, может быть, вы поделитесь друг с другом опытом, поможете друг другу.

И. К.: Спасибо, это было бы очень интересно.

Корр.: Плохое зрение у вас наследственное?

И. К.: Да, по папиной линии. Там в роду были и горбатые, и слепые. У моей мамы, наоборот, зрение 150%. Но я не чувствую, что мой ребёнок будет иметь недостатки зрения. Я так чувствую… Косоглазие у меня тоже было, исправили ещё в детстве.

Корр.: Какие вы страхи рассказываете, Иванна! Я-то ничего не заметил, глядя в ваши прекрасные, такие тёплые и живые глаза… И фигура у вас замечательная… Вы что-то говорили про позвоночник?

И. К.: Да, у меня врождённое искривление позвоночника – сколиоз и лордоз. Мама строго выполняла все предписания врачей, это меня спасло на самом важном этапе, когда формируется организм. Но этого оказалось недостаточно, чтобы полностью избавиться от недугов. А сейчас я уже лечу себя сама. Йога, альфа-гравити, идеомоторный массаж. Мои личные настройки, внутренние проработки…

Корр.: Значит, целых семь лет, с 2011 года, вы не обращались ни к ортопеду со всякими «-озами», ни к офтальмологу с близорукостью? А имеете ли вы вообще медицинскую страховку?

И. К.: Страховка у меня есть. Воспользовалась только раз для визита к глазному, который и прописал мне контактные линзы. А к ортопеду я здесь ни разу не обращалась, сама знаю, что делать со своим позвоночником. Зато нашла здесь, в Швейцарии, молодую целительницу (нашу, с Украины), отличную специалистку, которая делает прекрасные массажи – сама себе, конечно, делать их не могу. Страховка их всё равно не оплачивает.

Корр.: Героическая женщина! Правда, я лично знаю ещё нескольких людей, принципиально не обращающихся к врачам. Случайно, а может, как раз и не случайно со всеми этими людьми я познакомился благодаря общему увлечению барефутингом.

И. К.: Я верю в то, что есть исцеляющая сила и что все наши недуги от того, что у нас нездоровый дух. Сейчас я нахожусь в процесе исцеления.

Корр.: Если вы будете, например, носить очки, это помешает вашему исцелению?

И. К.: Да, потому что моя чувствительность будет другой. Тогда я буду воспринимать мир через какие-то дополнительные вещи.

Корр.: А контактные линзы – разве это не дополнительные вещи?

И. К.: Это тоже дополнительная вещь, но она не постоянна.

Корр.: Как питаетесь? Есть ли у вас какие-то секреты? Вы вегетарианка?

И. К.: Верно, я почти не употребляю животной пищи. Стараюсь много пить. После места силы надо обязательно попить воды.

Корр.: Да, я заметил, как вы попили из бутылки, когда мы вышли из церкви, а также на том углу, о котором вы говорили.

И. К.: На Новый Год я загадала желание: хочу узнать, что нужно сделать, чтобы получать больше энергии? И через пять минут пришло решение: не ешь после захода солнца! Так организм мне ответил… Последнее время я вообще стараюсь не принимать пищу после 17 часов.

Корр.: Сейчас солнце уже клонится к закату. Значит, вы сегодня больше не будете есть? Вот эта горсть орешков, которую мы с вами разделили – ваша последняя трапеза? А что ещё вы сегодня ели?

И. К.: С утра – кашу из овсяных хлопьев.

Корр.: Так, всё ясно. Почти как Дюймовочка, которая съедала ползёрнышка в день. Выгодно иметь такую жену. Ладно, не буду вас смущать. Так что вы про энергию говорили?

И. К.: Глубоко заблуждаются те, кто думает, что энергию можно получать только из еды.

Корр.: А откуда ещё можно получать энергию?

И. К.: От солнца. От сна. И… от хождения босиком. Раньше, когда я начинала ходить босиком, я брала с собой тёплый чай в термосе, чтобы лучше согреться.

Корр.: Ну, это логично. А разве может быть иначе?

И. К.: А потом я поняла, что тёплая вода тело не согревает. Как раз когда я пью холодную воду, вырабатывается энергия, тело начинает работать, чтобы её согреть. Холодная вода для меня как бы топливо.

Корр.: Любопытная точка зрения, но раз она основана на практическом опыте – не берусь спорить. Тем более что это перекликается с хорошо известным мне советом зимних босоходов ни в коем случае не согревать замёрзшие ноги горячей водой.

И. К.: Да, именно так. Я к этому выводу пришла сама. Одна девушка в Цюрихе, студентка, проходившая 2 декабря мимо со своим другом, у нас как раз была пауза в семинаре, обратила внимание на мои красные от мороза босые ноги, и рассказала, как она пробовала ходить по снегу босиком. Походила, а потом погрузила ноги в горячую воду. Поплатилась судорогами и болью.

Корр.: Расскажите подробнее о том, что это за семинар и что произошло в конце осени – начале зимы 2017 г. Итак, вы решили с 4 декабря постоянно ходить босиком.

И. К.: Да, но когда мне эта мысль пришла в голову, я вспомнила, что 1 декабря у меня начинается курс йоги в Цюрихе, и мне туда ехать на автобусе и поезде. И вот я решила, что начну раньше, что уже 1 декабря поеду на йогу босая и не возьму с собой обувь. А пока что пару раз съездила город и ходила по Цугу босиком, держа в руках обувь. Люди подходили ко мне, спрашивали: «А вам не холодно? А тут в Цуге есть ещё люди, которые ходят босиком по городу». Правда, я их так ни разу и не увидела. Тех, что закаляются, купаются в озере зимой – да, знакома с некоторыми, как раз вдохновлялась от них потом, чтобы плавать в озере в холодную погоду.

Корр.: Но в своём селе Нойхайм, как я узнал из вашего блога, вы начали постоянно босоножить ещё раньше – 27 ноября. Тогда уже был мороз?

И. К.: Заморозки – да, были. Но, как я уже говорила, я ходила босиком на рассвете и закате, а также делала на свежем воздухе йогу с самого лета, не обращая внимания, какая температура.

Корр.: Значит, к этому времени физически вы уже были достаточно подготовлены?

И. К.: Да, но я себя не готовила специально ни к какой цели, понимаете? Это решение само пришло, когда я проснулась рано утром 27 ноября… Знаете, меня и в детстве пытались закалить. В прорубь с мамой окунались.

С осени начинали погружаться в холодную воду, а зимой окунались в прорубь. Водой обливались. То есть у нас это было в семье. Но там была цель закаляться, оздоровляться. А сейчас – у меня был зов тела, природы. Мне приятно ходить босиком.

Мне приятно вылить на себя лейку холодной воды или там снега на себя насыпать. Я всё это делаю с наслаждением. И люди это видят. Я не ставлю цели закалиться или вылечиться, я просто дурачусь.

Корр.: Дурачитесь?

И. К..: Ну, играю. «Мой внутренний ребёнок» играет. Насчёт «внутреннего ребёнка» напишите обязательно. Знаете, в картах Таро есть клоун такой, «отвязанный». Он думает, что он отвязанный, а на самом деле он, наоборот, чувствует связь…

Корр.: Да, слышал, что это очень важная фигура в картах Таро – «Шут», у него важная миссия, недаром карта имеет порядковый номер 0. А какая ваша цель?

И. К..: Если коротко, моя цель – получить удовольствие, но так, чтобы это было полезным. И я начала этим делиться. Помните моё первое видео – купание в озере на глазах у китайских туристов?

Корр.: А до этого вы не купались в холодную погоду в озере?

И. К.: Купалась, но мало. Мне нужно было каждый раз настраиваться, переламывать себя. А тут куча народу. Пришла одна группа, двадцать минут фотографировались, ушли наконец. Я уже и йогу сделала, и босиком по берегу походила, уже иду в воду и вдруг вижу: идёт ещё одна группа. Думаю: всё, не буду их больше ждать, я и так 20 минут предыдущую группу пережидала. Поставила штатив с фотоаппаратом, запустила съёмку. Вошла в воду, плаваю, а они общаются со мной, потом я вышла, а они давай фотографировать. Один прижал меня к себе, и я почувствовала, что он тёпленький такой, что я ему понравилась. Китайская девочка попросила сфотографироваться со своим дядей. И с этого всё началось – преодоление барьера, преодоление страха перед выходом на люди.

Корр.: Есть ли у вас секреты, как преодолеть дрожь, как не замёрзнуть? Вот, я видел: у вас мурашки на коже появились, когда вы разделись перед купанием, как у самого обычного человека, никакого не моржа. А ведь сейчас только пятнадцать градусов, ну может чуть меньше, но ненамного.

И. К.: А разве мурашки – это обязательно признак того, что ты замёрз? Я не думаю, что это так, я думаю, гусиная кожа появляется оттого, что тело перестраивается, что какая-то реакция происходит. У меня мурашки могут выскочить, а потом пройти. А что, у моржей они вообще не появляются?

Корр.: Ну, это надо у любителей зимнего закаливания, например в группе Антона Никитина, спросить. Я вам дам потом ссылку.

И. К.: Конечно, я, как и все, с детства привыкла одеваться, греться. Тут уже учишься преодолевать себя, например – я вот так вдыхаю, смотрите, когда зимой уже совсем замёрзла, тогда температура меняется, и тело расслабляется…

Корр.: Вот вы говорили, что зажим в верхней половине тела ещё ощущаете, а нижняя половина уже свободная благодаря хождению босиком…

И. К.: Да, труднее всего научиться расслабляться, отпускать мышцы. Идеомоторный массаж знаете? Это когда чередуешь расслабление с напряжением. Точно так же я и с дыханием работаю – чередую раслабление с напряжением. Тогда выделяется энергия. У меня изначально тело очень напряжено. Позвоночник очень зажатый. Мне нужно реально расслабляться. Это мой выход из ситуации на данный момент, особенно зимой. И вообще лучше расслабляться, отпускать мышцы, мы и так много напрягаемся. Вот, я знаю, есть люди, которые ушами шевелят. Это ещё труднее, но и этому можно научиться…

Корр.: Какие ещё изменения в состоянии своего организма вы наблюдаете с тех пор, как стали ходить босиком?

И. К.: Например, стала лучше спать. Глубже и меньше. Раньше в 10 часов ложилась спать, уже в 9 чувствовала усталость. А теперь легко могу и в 12 пойти спать. Просыпаюсь, как я уже говорила, так, чтобы не пропустить восход солнца.

Корр.: Бегать тоже не так давно начали? Я видел ваше видео от 7 марта 2018 года – 1,5 км за 5 минут босиком по снегу, и это на второй день после начала тренировки. Здорово! А в Нойхайме за вами просто было не угнаться.

И. К.: 15 лет назад я не могла 100 м по песку пробежать. «Врождённая слабость», – говорили врачи. Советовали ни в коем случае не бегать. А вы говорите – обращаться к врачам. Только своё сердце надо слушать…

ПОГРУЖЕНИЕ В СИБИРЬ

Корр.: Иванна, скажите, что вы делали в Новосибирске в апреле 2017 г.? Ваш муж давал там какие-то сеансы?

И. К.: Нет, просто ездили. Для него это была Pilgerreise – паломническая поездка. Ну, как бы путешествие для души. Посетили Москву, Петербург, Екатеринбург, Тюмень, Омск, Новосибирск, Красноярск, Иркутск. Доехали до самого Байкала.

Корр.: А почему потянуло в Россию? Муж, наверное, никогда до этого не был в России? А вы были?

И. К.: Он – нет. А я была до этого один раз, потому что там моя тётя работает.

Корр.: Где именно? Что делает?

И. К.: Она в Москве на заработках.

Корр.: Что было в Новосибирске интересного?

И. К.: Новосибирск больше всего понравился тем, что он советский такой. У него есть своя душа.

Корр.: А чем Одесса запомнилась? Что больше всего понравилось?

И. К.: О, Одесса – это мой любимый город. Я приезжаю сюда почти каждый год.

Корр.: И не разочаровались до сих пор? А то, знаете, вокруг Одессы ходят легенды. Кто-то может подумать, что тут ходят такие весёлые люди типа Жванецкого и всё время шутят. А на самом деле – обычные люди, очень разные.

И. К.: У меня знакомые в основном коренные одесситы, и они очень юморные. Поэтому я знаю, что такое одесский юмор. Что нравится? Море, конечно. И ещё то нравится, как Одесса принимает людей, разных людей. Но плохо, что очень много мусора. Это меня сильно поражает, не могу спокойно на это смотреть.

Корр.: Значит, вы не всё время ходили босиком в Одессе?

И. К.: Сначала вообще не смогла ходить босиком. Было так много мусора, что моё сознание должно было всё это сначала переработать.

Корр.: А что вы делали в Одессе кроме того, что выгуливали брата и сестру, о чём вы мне уже писали?

И. К.: Каждое утро я встречала солнце на пляже Аркадия и занималась йогой. Купалась в море и делала из водорослей разные надписи и картинки на песке. Общалась с местными на пляже и подружилась со многими одесситами. В Парке Победы была каждый вечер и там гуляла босиком, там чисто было. Также днём и вечером занималась там альфагравити на спортивной площадке.

Корр.: Значит, в Одессе вы не сразу разулись и обувались там, где было очень грязно и много мусора. А в Чернигове?

И. К.: В Чернигове сразу начала ходить босиком.

Корр.: Уверен, что и по Новосибирску тоже будете ходить сразу, потому что там очень чисто.

И. К.: Так я там тоже разувалась, только я тогда ещё не фотографировалась. Просто иногда разувалась, когда хотелось.

Корр.: И на вас не обратил внимание наш шеф-редактор Игорь Резун и никто из наших корреспондентов? Жаль, это серьёзное упущение.

И. К.: Ну, тогда я ещё раз когда-нибудь полечу туда. Меня туда тянет.

Корр.: Иванна, я обратил внимание на то, что Тимур разговаривает больше по-украински, а Вика – по-русски. Как это могло произойти в одной семье?

И. К.: Это был её собственный, бессознательный какой-то выбор. Она когда училась говорить, то почему-то сразу заговорила на русском языке. Мы сами удивились. Дома мы разговариваем по-украински. Тимур это перенял, правда у него больше суржик, он смешной такой, его иногда спрашивают: «На каком языке ты говоришь, мальчик, на украинском или русском?» От меня он слышал также английский и много понимает по-английски.

А сестра вот выбрала русский. Все думают, что с детского сада, но там не так уж много детей разговаривают по-русски, а воспитатели все разговаривают с детьми по-украински. Не иначе как гены перешли к Вике от российской прабабушки (бабушки отчима), которая умерла в прошлом году, хотя Вика даже не видела её ни разу. Просто чудо какое-то…

Корр.: Наверное, просто понравилось, как звучит русский язык, который она случайно услышала по телевизору или от соседей, а может просто от прохожих на улице, начала их копировать, а потом уже вы стали с ней сознательно говорить по-русски.

И. К.: Да, да, как мне когда-то понравился французский, как все другие языки, которые мне понемногу дальше открываются… От сестры и я вдохновилась и тоже стала разговаривать по-русски. Мне нравится, как Вика говорит: чётко, ясно произносит слова. Она живёт этим языком, и поэтому, когда она говорит по-украински, у неё получается коряво. И когда она ходит на специальные занятия для подготовки к школе, ей немного сложновато, потому что она не думает по-украински, она родилась с мышлением на русском языке. Зато я теперь учусь у неё. Я много чему учусь у младших братика и сестрички.

Корр.: Чему вы учитесь у Тимура, интересно?

И. К.: От Тимура я учусь расслабляться. Это было в прошлом году на море. Помню, было уже холодно вечером, все повылазили из воды, замёрзли, а он ещё бултыхается. И не потому что он двигался, а потому что тело расслаблял. Он хотел, чтобы и я с ним бултыхалась, а я уже замёрзла. Я тогда ночь на спала, думала, почему я не могу так? Почему я мёрзну, а он нет?

Корр.: Какая была тогда температура воды? Как сейчас, 15?

И. К.: Думаю, даже чуть больше: 16 – 17. Но мне было холодно долго сидеть в ней. И вот на следующий день, вечером, у меня получилось побарахтаться с ним в воде долго. Уже была полная луна, мама с сестричкой на бережке сидели, ждали, пока мы с ним набулькаемся, нагуляемся. Он был рад, что я с ним так долго гуляю, и мне было приятно, что я смогла расслабиться.

Корр.: А в этом году? Вы ведь сейчас намного превзошли его, правда? Сделали огромный шаг вперёд, стали настоящим моржиком?

И. К.: Я думаю, что если Тимур захочет, сможет ещё больше, чем я, потому что он хорошо владеет своим телом, умеет расслабляться.

Корр.: Босиком он тоже с удовольствием ходит?

И. К.: Нет, босиком скорее Вика. Тимур больше любит острые ощущения. Ему подавай камни, палки, чтобы было «прикольно». А ей нравится по дорожке в парках ходить. Хотя и в грязи тоже любит повозиться, как и я. Тимур и на Говерле босиком походил, когда уже вышли к вершине. Правда, перед спуском обулся. И когда мы между Николаевом и Одессой отдыхали на море, то он часто бегал босиком.

Он даже говорил: «Сегодня я буду так, как ты – босяком ходить». В непроходимых каких-то местах дети, конечно, обуваются. Но я даю им возможность самим решить, хотят они или не хотят обуться, специально не мотивирую. Видят, как я хожу, и сами пробуют. Максимум могу сказать, например: «Викуся, босичком пойдёшь сегодня?» И тут уж она сама решает.

Как-то я порезалась и ходила в шлёпанцах целый день, а тут Вика выбегает босиком, счастливая такая, а я в шлёпанцах. Я тогда взяла, скинула те шлёпанцы и пошла с ней гулять. Не такая уж страшная рана была, ничего плохого не случилось… Мы друг друга вдохновляем. А люди думают, что у нас не во что обуться.

Корр.: Где думают?

И. К.: В Чернигове. Там думали, что я малолетняя мама, что мне 15 лет, что я плохо смотрю за своими детьми – мы же везде с ними лазим, и они босые, и я, – что мы какая-то неблагополучная семья. Я с отчимом об этом как-то говорила, и он вот что сказал: «Наше общество не туда смотрит, много неблагополучных детей страдает. Вот куда надо смотреть, а тут им не даёт покоя, что ребёнок бегает, что от счастья в фонтан залазит…»

Корр.: По снежку уже бегали с детьми босиком?

И. К.: Викуська пробовала, хочет пробовать больше.

Корр.: А Тимур боится?

И. К.: Нет, Тимур не боится. Но он сильно поспешил, когда мы были на речке, на Десне, сразу вышел на лёд, и это для оказалось непосильным. Он побежал, а потом как закричит: «А-а-а!» Думал, что легко ходить по льду босиком. Мы потом оба сильно смеялись. Ему вообще интересно рисковать, если мы на речке – старается добежать как можно дальше. Нужно смотреть в оба, потому что лёд может треснуть, для ребёнка даже у берега это опасно. Один раз в детстве я так провалилась под лёд на реке Прут, на мелководье, вместе с подружкой, несколько старше меня, мы обе промочили ноги, но это уже другая история, вас, наверное, не интересует…

Корр.: Если оставались с мокрыми ногами в обуви – не интересует. Но посочувствовать могу.

И. К.: Купальник, кстати, ещё мокрый со вчера, не высох, но всё равно придётся надеть, потому что другого нет.

Корр.: Почему же он не высох? Наверное, плохо повесили, не расправили?

И. К.: Нет, повесила как следует в ванной, просто у меня полностью открыто окно, люблю, знаете, спать с широко открытым окном… Без всяких батарей, ничего не включено сейчас…

Корр.: А зимой – тоже не включено?

И. К.: Когда как. Зимой у меня где-то 12 градусов днём. Ночью может ещё ниже упасть, потом снова подняться – я всё равно окно полностью не закрываю. Откуда я так точно знаю температуру? Дело в том, что в последней квартире в Нойхайме система отопления позволяла задать любую температуру воздуха в помещении, и я этим пользовалась, постепенно снижая на один градус.

Корр.: И вот так, при естественных уличных 12 или ещё меньше градусах, вы спокойно спите? Поразительно. А чем вы накрываетесь?

И. К.: У меня очень тоненькое одеяльце. И, кроме того, я сплю голая. Тогда терморегуляция более естественная.

Корр.: Одеяльце без пододеяльника?

И. К.: По-разному. Бывает, с простынкой или пододеяльником, бывает без. Смотря у кого живу. Я говорю: дайте мне самое тонкое одеяльце и самую плоскую подушку, или вообще обхожусь без подушки: простынку складываю и кладу под голову. Вот в Карпатах у нас были очень высокие подушки, так я рядом с ними спала. Или могу подушку поставить под ноги, чтобы кровообращение усилить.

Корр.: Просто нравится так или с лечебной целью?

И. К.: Мне так комфортнее, да.

Корр.: Ну конечно, чего ещё ожидать от тренера альфагравити, который по нескольку часов в день висит вниз головой. О вашей скитальчестве мы ещё поговорим. А пока вернёмся к курсам в Цюрихе. Значит, начиная с 1 декабря вы каждый день ездили туда босиком и не брали с собой никакой обуви?

И. К.: Ну да, там же чисто.

Корр.: И сколько времени это продолжалось? Я имею в виду: сколько времени вы совершенно обходились без обуви?

И. К.: Целый месяц. Я же у себя дома была, в Нойхайме, мы никуда не ездили, насколько я помню. Но потом я начала брать с собой обувь, потому что снова начала путешествовать.

Корр.: Брать с собой – зачем?

И. К.: Обувь мне была нужна для того, чтобы надевать её в туалете и других грязных местах (показывает шлёпанцы, лежащие у неё на этот случай в сумке).

Корр.: Были ли у вас, кроме этого первого месяца, ещё какие-то длительные периоды, когда вы совершенно отказывались от пользования обувью?

И. К.: Да, были, в селе, например, в Украине. Там же всё чисто… Дома у меня туалет чистый, у моих близких друзей тоже. Но когда выхожу куда-то в люди, беру с собой обувь. А то хозяевам страшно, когда я иду босиком в туалет. Да и мне самой неприятно.

Корр.: Это, конечно, очень субъективно, но спорить не собираюсь. Для меня главное – это то, что вы берёте в свои путешествия минимальную обувь не из страха, что вам будет холодно, вы через это уже давно прошли, а просто ради нескольких минут пребывания в незнакомом туалете. Жаль, конечно, что вы никогда не обменивались опытом с другими барефутерами и вообще до недавнего времени не слышали про них. Барефутеры как раз очень часто обсуждают вопрос, можно ли ходить босиком в туалет, и приходят к выводу, что да, возможно, что ничего страшного в этом нет.

И. К.: Ну, ещё я надеваю обувь если какое-то непроходимое место, колючий кустарник например. Хотя я и по стеклу ходила.

Корр.: Специально разбивали?

И. К.: Нет, уже было разбито, а я ходила по нему. У меня есть видео, но я его ещё не выставляла в интернет.

Корр.: Значит, вам это было интересно, вы попробовали, и у вас это вышло.

И. К.: Попробовала, да. И всё же на юге надевала шлёпанцы, когда проходила через некоторые места, где много колючек. Знаете, есть такие цепкие, которые залезают тебе в ноги – не избавишься.

Корр.: Знаю, знаю. Ходить можно, но неприятно, потом долго приходится вынимать. Я такие места тоже всегда обхожу по возможности.

И. К.: Вот в лагере у меня был случай, где я отдыхала в этом году. Я иду в туалет, как всегда, в шлёпанцах, там как раз на дороге колючки. Вернулась, сняла, всё нормально. А потом альфагравити занималась с девочками. А их палатки как раз рядом с туалетами, где колючки. Думала, быстро добегу – где там! Налипли, как ёжики, они не очень глубоко залезают, но крепко сидят, пришлось хромать, пока все не вытащила, уже после занятия…

Корр.: А что это за красные пятна у вас на ступнях? Вы ударились?

И. К.: Да, на самокате каталась, ударилась. Катаюсь босиком, конечно.

Корр.: А велосипед есть?

И. К.: И велосипед есть, на нём тоже катаюсь босиком. Впервые попробовала в Швеции зимой, было очень интересно. Хотя мне кажется, что мы босиком катались в детстве. Просто уже не помню. Зато хорошо помню, как двоюродный брат, с которым мы вместе играли, выбросил мой велосипед через окно. Поленился спустить вниз…

А вот недавно оса меня ужалила, наступила на осу, видите ранку? Болело сильно, казалось, что наступила на гвоздь… А вот здесь просто сухость кожи. Сейчас кожа сухая, потому что такая погода. Кожа тоже подстраивается, потому что вначале, когда я только начинала, она была до того сухой, что прямо лопалась.

Корр.: Я знаю одну девушку в Новосибирске, которая отказалась от своего замысла проходить всё лето босиком именно из-за того, что у неё сильно лопалась кожа. Я ей посоветовал употреблять в большом количестве питательные кремы. А что вы можете сказать по этому поводу?

И. К.: Нет, у меня само прошло. Я только чуть-чуть наношу крем. Потому что умею настраивать своё тело. Я ведь в Швеции и при минус семнадцать гуляла, и ничего, кожа не лопалась.

Корр.: Снегурочка вы наша. Как 1 декабря разулась, так всю зиму и проходила босая, ещё и в северной стране. Поразительно!

И. К.: Ну если не считать колючек и когда на подошвах открытая рана.

Корр.: А часто такое бывает?

И. К.: Да, много раз резалась. Я не заклеиваю пластырем, тогда легче заживает. Обрабытываю спиртом, и всё. Вот, видите, эта ранка уже затянулась, поэтому я снова могу ходить босиком. Бывает иногда, что натираю сильные мозоли. Тут я тоже, пока не затянулось, день-два ношу обувь, не издеваюсь над своим телом только потому, что я «барефутер».

Я вообще не знала до прошлого года, что есть такие «барефутеры». Когда я начала ходить постоянно босиком и выставлять свои видео, мне начали писать, что есть такое движение, что собирается куча народа – я посмотрела в интернете: да, оказывается, есть такое, особенно в Америке.

А я никакой не барефутер, для меня это естественное состояние – ходить босиком, которое я испытала ещё в Карпатах. Там я часто ходила босиком, потому что, во-первых, это удобно и приятно, а во-вторых, легче ногам. У меня часто болели ноги из-за позвоночника, потому я и начала заниматься альфагравити. Теперь позвоночник выровнялся, ноги уже не так болят, и я могу их больше нагружать, в горы ходить – вот видите, и на Говерлу пошла босая, почти 20 км прошла, и никаких проблем с ногами, ни одной мозоли не натёрла!

Корр.: Получается, что если бы вы всегда жили в селе, таком, как Нойхайм или как ваше родное село, где нет ни колючек, ни грязных туалетов, то вы могли бы сто процентов времени проводить босиком и совершенно отказаться от обуви?

И. К.: Ну, просто не было бы потребности. Но мы живём в таком мире, где эта потребность ещё есть. И главная проблема – это мусор. Хуже всего для меня – ходить там, где всюду лежит мусор.

Корр.: Вы сразу обуваетесь в таких местах?

И. К.: Нет, конечно, я иду по мусору, но без удовольствия. Я особенно остро чувствую загрязнённость окружающей среды, именно потому что хожу босая. Обутый человек только видит эту загрязнённость, но он её так остро не ощущает.

Корр.: Иванна, а можете ли вы сравнить отношение к босоногому человеку здесь, в Европе, и в Украине? Вы ведь такой же образ жизни вели и на родине – в Чернигове, в Одессе?

И. К.: В Чернигове люди немного агрессивнее, чем в Европе. В Одессе я была летом, когда стояла жара, поэтому сказать ничего не могу, босой человек в этом случае не вызывает удивления.

Корр.: В каких случаях вы надевали шлёпанцы в Одессе, если не считать того, что уже говорилось о вашей жизни в спортивном лагере?

И. К.: Лагерь был под Одессой, в посёлке Черноморское. В Одессе у меня были не шлёпанцы, а кроксы – такая, знаете, ортопедическая обувь, открытая, типа сандалий. И если нужно, я их надевала. На Привозе, например. Я так чувствовала, что на Привозе надо обуться.

Корр.: Кстати, с вашими кроксами (по-немецки Gartenschuhe «обувь для сада/огорода») я уже успел познакомиться на террасе у Петры. Вы сунули в них грязные ноги, когда поднимались наверх за компьютером. И я отлично понял почему, хотя кому-то это действие могло показаться парадоксальным. Так делают многие босоходы, чтобы не огорчать хозяев, если те сами ходят по дому босиком или в носочках, как ваша чистюля Петра.

И. К.: Да, вы всё правильно поняли. Кроксы тем и хороши, что их легко надевать и снимать и легко мыть.

Корр.: То есть, если нужно, их можно помыть снаружи и ходить в них по чистому полу с грязными ногами, а можно помыть их внутри и надевать на чистые ноги? Век живи, век учись… Так вот, в начале июня мы с одной знакомой девушкой как раз прошлись босиком по Привозу, это было прикольно и ни чуточки не противно. Но спорить не буду, как не стану убеждать в чём-то человека, носящего с собой на всякий случай перчатки – вдруг придётся надеть, чтобы взять в руки какую-нибудь гадость… А в каких учреждениях вы были босиком в Украине?

И. К.: К нотариусу ходила. По вопросам страхования ходила… В супермаркеты много раз.

Корр.: Ну, супермаркеты – это не учреждения, хотя именно там как раз иногда задерживают босоногих. Наверное, вам просто повезло. Я имею в виду вот что: придерживаетесь ли вы принципа, что в официальном учреждении нужно носить обувь? Или вы спокойно заходите в любое учреждение босиком и не обуваетесь, пока вам не сделают замечание? Никаких внутренних препятствий в связи с этим у вас нет?

И. К.: Никаких. Я им просто говорю: «Это нормально, что я не обута?» Они мне: «Да, хорошо». Иногда добавляют: «Вам не холодно?» Говорю: «Нет, не холодно». Вот и всё, ничего страшного.

Корр.: А если кто-то скажет: «Это ненормально»?

И. К.: Тогда я скажу: «Я могу обуться, если вам мешает». Но могу и сказать: «Извините, здесь не запрещено ходить босиком». Ну, всегда можно договориться. На самом деле никогда такого не было, чтобы в учреждении заставили обуться. В основном люди переживают, чтобы я не поранилась, чтобы мне не было холодно. На Бали вот была подружка, которая всё время говорила: «Иванна, туда пойдёшь обутой, обувайся». Зачем мне нужно, чтобы человек за меня переживал?

Корр.: Куда туда, например?

И. К.: Да хотя бы на базар. Там очень грязно. Но я всё равно ходила босая. Привыкала к горячему… Если меня просят, я обуваюсь, чтобы человек, который идёт со мной рядом, не смущался. У меня нет какого-то принципа. Например, если тут, в Швейцарии, меня пригласят в гости и попросят прийти обутой, я приду обутой.

Корр.: И было уже такое – приглашали с условием прийти обутой?

И. К.: Да, так было 31 декабря, когда меня пригласили на празднование Нового Года. Хозяева попросили прийти в обуви. Ну, думаю, мало ли что, может из гигиенических соображений. Я выполнила их условие, но как? Пришла в летних туфельках и в коротком комбинезончике.

К тому же я только ПРИШЛА обутой, больше от меня ничего не требовалось, а в квартире разулась и ходила там босиком. Тут уж никто не мог упрекнуть меня, что это негигиенично.

Корр.: То есть вы обычно идёте навстречу пожеланиям людей? Не хотите их обижать?

И. К.: Да, иду навстречу. Мне важен не принцип, мне важна связь с природой. И связь с людьми мне тоже нужна. У них же свой уровень, надо это понимать. Но нужно не приспосабливаться, а уметь договориться.

Корр.: Прекрасные мысли! Иванна, а летаете вы тоже босая?

И. К.: В самолёте все разуваются. Я просто не могу быть обутой, ноги набухают. Я и когда обутая ходила, старалась в самолёт надеть что-нибудь такое, чтобы легче было снять.

Корр.: Люди разуваются, сидя на месте, а по салону передвигаются в обуви. А вы?

И. К.: Ну, я в носках могу пройти в туалет или в тех же кроксах. Хотя в самолётах туалеты в основном чистые. Могу и босиком, как когда. Но я всегда беру с собой обувь в салон, потому что есть предписание быть обутым. Если будет авария, то стюардесса сделает тебе замечание.

Корр.: Иванна, дорогая, где это вы такое вычитали? Наоборот, есть предписание разуться во время аварии, чтобы не повредить надувной спасательный трап во время эвакуации. Запрета находиться в самолёте босиком нет, это был бы абсурд.

И. К.: Да, наверное, я не так поняла. Мне рассказывали, я сама не читала правила.

Корр.: Скорее всего, кто-то вам неправильно рассказал. Люди видят то, что хотят видеть. Увидели в правилах перечёркнутое изображение обуви и истолковали по-своему… Контроль вы, конечно, проходите босиком?

И. К.: Да, до сих пор никто не сделал замечания.

Корр.: И не сделают. Они, наоборот, рады, что вы без обуви. Вы заметили, наверное, что они часто просят пассажиров разуться, особенно женщин, потому что чем больше каблук, тем легче спрятать в нём что-то запрещённое.

И. К.: Да и со мной так было, когда я ещё обутая ходила. Везла как-то маме сапоги из Германии и надела их, чтобы меньше места в багаже было. А они заставили их снять и давай проверять. И так, и сяк проверяют –  всё, думаю, порвут сапоги.

Корр.: Значит, с вами вместе летают кроксы – вид открытой, летней обуви. А зимняя обувь, наверное, уже не существует для вас? Ботинки там, сапожки?

И. К.: Сейчас не ношу, да. Но у меня есть зимняя обувь. Есть кроссовки в Швеции. Резиновые сапожки есть – у бывшего мужа в закрытом доме.

Корр.: Всё ясно с вами. Кроссовки в Швеции, сапожки под замком в Швейцарии, а сама Иванна разъезжает по белу свету босая. Что, так и пролежали всю зиму без употребления сапожки с кроссовками?

И. К.: Да, пролежали.

Корр.: А одежда? Судя по тому, что вы рассказывали и показывали, готов поспорить, что ваша зимняя одежда тоже пролежала где-то без употребления. В чём вы ходили этой зимой?

И. К.: Представьте себе, я так долго не носила верхнюю одежду, что забыла, есть ли у меня в Швейцарии куртка или нет. Оказалось, только пиджак.

Корр.: И он тоже хранился всё это время у вашего бывшего мужа?

И. К.: Да, у него.

Корр.: Правильно ли я  понял, что другой квартиры у вас нет, кроме общей с мужем? И та, что фигурирует в ваших видео – это ваша общая квартира, в которой он продолжает жить? Стало быть, вы никогда не снимали жильё отдельно от него?

И. К.: И до, и после развода жила в этой квартире.

Корр.: Значит, на всех этих видео, отражающих начало вашего босоножества, на заднем плане присутствует ваш муж? Вы себе закаляетесь, выделываете всякие фокусы, а он где-то там незримый находится – не мешает, но и не появляется в кадре?

И. К.: Ну, он не ходил за мной по пятам. Снимала в основном я. Когда он есть, тоже может снимать, вот как вы. Но у меня свои интересы, у него свои.

Корр.: Почему же он продолжает жить в этой квартире, а не возвращается в свой город? Может быть, ещё на что-то надеется?

И. К.: Думаю, нет. Понимаете, он дружит со всеми бывшими. Когда мы с ним только познакомились, он сказал: «Ко мне приедет моя бывшая со своим мужем в гости». Я увидела, что они дружат, и подумала: не появятся ли снова чувства? Но ничего такого не произошло. У неё семья, всё классно.

Корр.: Это норма в Европе. При ссоре, при разводе всегда оставаться человеком.

И. К.: Конечно, зачем зло держать? Откуда ты знаешь, что дальше будет? Он живёт здесь один. А я приезжаю в гости.

Корр.: Почему же вы сейчас остановились у подруги?

И. К.: Потому что он уехал на некоторое время в Испанию.

Корр.: И вы не имеете доступа к этой квартире, к своим вещам. И переночевать не можете, хотя квартира пустует.

И. К.: Ну, это же швейцарцы. Нельзя заходить в дом в отсутствие человека, если разведены.

Корр.: Значит, вы того… бездомная сейчас? Типа бомжик?

И. К.: Я живу везде. И чувствую себя везде дома.

Корр.: А комнатка есть у вас в Чернигове, или уже нету? Наверное, занята братиком и сестричкой? Постель вам, наверное, в коридоре стелят?

И. К.: Нет, своей комнаты нет. Зато я сплю одна – в гостиной на диване. Свою кровать я отдала Тимуру, да… Вы знаете, когда я начала процесс развода, это было такое необычное чувство свободы, непривязанности ни к людям, ни к семье… А вообще, я такая счастливая… У меня все видео об этом. Просто счастливая, и всё.

Корр.: Я верю вам, Иванна, верю.

И. К.: Когда я развелась, все думали, что я приеду несчастная, а я приехала, наоборот, счастливая, так что кое-кто даже говорил: «Ты, наверное, с ним плохо жила и счастлива оттого, что избавилась». Эти люди не знают, что такое счастье. Потому что обязательно должно быть какое-то горе, какая-то драма, чтобы почувствовать счастье. Вот из-за этого я, может быть, снимаю эти видео.

Я просто радуюсь тому, что есть, понимаете? Просто тому, что ходишь босиком, что смотришь на небо, что ребёнок улыбается… что обстоятельства складываются чудесным образом, что само небо обещает тебе: ты будешь жить в Европе, и ты доверяешь этому, не кто-то тебе обещает, а само небо… Люди всякое говорят, мол почему не взяла европейское гражданство, и всё такое…

Корр.: Люди говорят и будут говорить, поэтому и важно, чтобы они знали правду, чтобы понимали, о чём идёт речь. А речь идёт об ощущении счастья, которое рождается внутри, которое складывается из кажущимися обыденными мелочей, правильно?

И. К.: Правильно.

ЧТО ТАКОЕ АЛЬФАГРАВИТИ

Как повезло жителям Уппсалы, городка в 100 км от Стокгольма, куда эта солнечная босоногая девушка три раза в неделю в любую погоду – мороз не мороз, снег не снег (который вот только сегодня был съеден дождём, а выпал пять дней назад) – ездит учить понравившийся ей шведский язык. А ещё больше повезло жителям небольшого села, или скорее даже предместья в 10-12 километрах от Уппсалы, где Иванна уже в третий раз подолгу пользуется гостеприимством замечательной швейцарской семьи, на неопределённое время переехавшей сюда по работе. Ведь она при любой погоде босая гуляет здесь перед сном по нескольку часов – вот и сейчас, словно у неё пятки горят, едва обменявшись со мной парой сообщений и пожелав мне спокойной ночи, побежала на прогулку.

Корр.: Иванна, со времени нашей встречи в Швейцарии прошёл целый месяц. Что Вы сейчас делаете в Швеции? Вы работаете здесь? Вам платят за то, что Вы нянчите Макса и Морица?

И. К.: Нет, я просто в гостях у своих друзей. Но, конечно, помогаю немного с детьми. В семье трое детей, все мальчики. Младшему, Оскару, полтора годика, вот недавно в садик отдали, он самый младший, и самый любимый и, представьте себе, для своего возраста самый развитый. Потому что старший, восьмилетний Максимилиан, сокращённо Макс, к сожалению, страдает аутизмом, ходит в специальную школу. Я стараюсь расшевелить его, как могу. Даже занимаюсь с ним альфагравити. Пятилетний Мориц отстаёт в развитии, только недавно научился говорить о себе «Я», а то всё говорил не «я хочу», а «Мориц хочет». Как у многих средних детей в семье (так называемые «седвич-киндер»), у него проблемы с восприятием себя, он не может определиться, маленький он или большой. Тоже стараюсь придумать какой-то подход. А работу ищу. Даже, кажется, нашла. Только об этом рано сейчас говорить. Пока я на курсы езжу, учу шведский язык, очень стало интересно.

Корр.: Методика альфагравити очень молодая. Насколько я сумел найти информацию, она была разработана врачом Владимиром Езерским (Одесса) буквально пару лет назад. А вы, наверное, первая, кто пробует использовать эту методику для адаптации ребёнка с аутизмом?

И. К.: Да, мне интересно посмотреть как альфгравити поможет Максу развиваться. Пока ему очень нравится. Он всегда смеётся на занятиях и много двигается. Высвобождает эмоции и учится владеть своим телом, а это очень важно для развития коммуникации и речи. Он сейчас лучше говорит и даже поёт. У детей с аутизмом чаще всего сильный характер и выносливая психика, и в то же время ранимая, они очень чувствительны, они не умеют владеть собой и взаимодействовать с миром так, как мы привыкли считать нормальным. Они другие, и даже есть такое мнение, что дети с таким диагнозом являются новой ступенью в эволюции человека. Ведь они  с рождения как бы общаются на своём языке, на языке сердца. И они сами очень хорошо знают что они другие. Они очень физически развиты и сильны, эти дети, и поэтому им надо много двигаться. Макс много двигается и развивается, а вот Мориц ленится двигаться, и поэтому он медленней идёт вперёд. Но у каждого свой путь развития.

Корр.: Чувствую, что вас очень глубоко волнует эту тема. Как-то лично волнует.

Потому что моему брату тоже поставили диагноз лёгкую форму аутизма. Я исследую этот вопрос прежде всего для себя, но мне интересно, как это может быть полезно для других.

Корр.: Это очень трогательно. Хороший Вы человечек, Иванна! Скажите пару слов о том, как восприняли шведские учителя и товарищи по учёбе ваше появление на курсах босиком? Вы, кажется, начали ходить туда ещё весной?

И. К. Да, я ходила и весной. Отреагировали очень по-доброму и приятно. Главное, спокойно.

Корр.: А сейчас – продолжаете ходить на эти курсы босиком?

И. К.: Да, только учительница другая, и ученики в группе другие. Учительница меня, как видит, говорит: как всегда босиком и в цветочках!

Корр.: А что говорят жители шведского села, видя вас?

И. К.: Ну, в магазине уже привыкли ко мне, радуются, всё моих хозяев спрашивают: «И как ей не холодно? А она не болеет?» Иногда и со мной заговаривают, я ведь уже немного говорю по-шведски, улыбаются. Вечером мы гуляем к магазину и на качельке катаемся.

Корр.: Ну это вечером, а что вы сейчас собираетесь делать сейчас?

И. К.: А сейчас я поеду к озеру, на велосипеде, посижу в воде.

Корр.: Наверное, в летней одежде поедете? Сколько у вас градусов сейчас?

И. К.: Градусов семь. Да, езжу в летней одежде на велосипеде или самокате, хоть там и ветер, и дождь, и что хочешь падает, и тело открыто всем погодным условиям. Потом ещё в холодной воде сижу не меньше пяти минут подряд, каждый день увеличиваю время. А если со всеми подходами, я ведь иногда по нескольку раз окунаюсь, то, наверное, будет не меньше получаса.

Кто-то гоняется за модными сапогами, роскошно обставленными квартирами, за успехами в карьере, а Иванна удовлетворяется простыми, доступными каждому радостями бытия. Вы слышали? Земля, небо, улыбка ребёнка. Босая и счастливая. Вот оно как, оказывается, бывает, друзья…

 

Текст: Вл. Залесский, специальный корреспондент портала во Франкфурте (Германия). Использованы собственные фото спецкора, а также фотографии из архива Иванны.

 

Все права защищены. Копирование текстовых материалов и перепечатка возможно только со ссылкой на newrbfeet.ru. Копирование фотоматериалов, принадлежащих Студии RussianBareFeet, возможно только с официального разрешения администрации портала. Если вы являетесь правообладателем какого-либо материала, размещенного на данном портале, и не желаете его распространения, мы удалим его. Срок рассмотрения вашего обращения – 3 (трое) суток с момента получения, срок технического удаления – 15 (пятнадцать) суток. Рассматриваются только обращения по электронной почте на e-mail: siberianbarefoot@gmail.com. Мы соблюдаем нормы этики, положения Федерального закона от 13.03.2006 г. № 38-ФЗ «О рекламе», Федерального закона от 27.07.2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных».